Непредсказуемый Берестов - страница 9

— Застава! В ружье! — сверкнул глазами Женька. — Взять живым! — приказал он.

А велосипедист — худой нескладный парень в очках, в белом картузе, с объемистой сумкой на боку, — съехав с моста, свернул на бережок, остановился, слез с велосипеда и, вытащив за цепочку часы из кармана брюк, поразмышлял секунду, а потом, положив велосипед на песок, стал раздеваться. Оставшись в трусах, он разбежался было, да, вспомнив, видать, об очках, вернулся к одежде, бросил их на рубаху и с разбега ухнул в воду. Сделав несколько гребков, нырнул и, вновь показавшись на поверхности, уже довольно далеко от берега, пофыркал там от удовольствия и быстро поплыл назад.

Выйдя на берег, он близоруко сощурился, растерянно оглядываясь по сторонам — ни сумки, ни велосипеда, ни одежды…

— Руки вверх! — раздался за его спиной резкий окрик.

Это Женька. Он стоит, расставив ноги, держа в руках пистолет, окрашенный в черную краску…

— Ах ты, мелочь! А ну иди сюда! Где вещи? Очки отдай… — негодует неизвестный. Он в два прыжка чуть было не настиг Женьку, но в это время Кешка по всем правилам наносит ему штыковой удар чуть пониже спины. Парень аж подскочил. — У, ворюги чертовы! Вы что делаете?! — И, оставив Женьку, он бросается за Кешкой, а тот, улепетывая со всех ног, орет:

— Сдавайся по-хорошему, шпион проклятый!

— Я тебе дам шпиона! — взвивается парень. — У, хулиганье поганое! Отдавайте вещи сейчас же!

— А это видел! — Кто-то из ребят засемафорил его рубахой.

— Сумка где? Сумка! — уже чуть не плача, заорал парень и, увидев вдруг свой велосипед, бросился к нему. — Отдай!

Но мальчишка, продев ногу в раму, погнал к деревне. Парень — за ним. А вся ватага — следом.

— Урра! Шпиена пымали! — вырвался из кустов захлебывающийся от восторга голос. На дорогу выбирается мальчуган лет пяти. — Полкан! След! — орет он, дергая за веревку.

Упираясь всеми четырьмя лапами, появляется небольшая рыжая дворняга, сама, как видно, насмерть перепуганная.

— След, Полкан! След! — не унимается хозяин, волоча на буксире упирающееся животное.

У околицы длинный парень вдруг остановился — не идти же ему по деревне в одних трусах. Смекнув, что криком он только раззадоривает ребятню, заговорил спокойно:

— Ладно вам, ребята. Хватит. Отдавайте вещи по-хорошему. А то хуже будет, — и все же не выдержал, закричал: — Я почтальон! Государством охраняюсь! Говорю, хуже будет!..

Тут и Женька смекнул, что и впрямь «будет хуже», но совладать со своим разгулявшимся войском уже не мог. Как их усмирить, если ребята, видя растерянность и беспомощность близорукого парня, в щенячьем восторге носились вокруг, размахивая перед носом почтальона его личным имуществом?.. И Женька принял, на его взгляд, самое правильное в этой ситуации решение.

— Тихо! — заорал он. — В сельсовет его! Выполняй приказ!

Картина была более чем комичной: «шпион» в трусах шлепает по деревенской улице, а за ним ватага ребят в полном вооружении. Замыкает шествие упирающийся Полкан. Он что есть силы пытается освободиться от веревки и одновременно от своего хозяина. А тот, намотав веревку на кулак, сопит, пыжится, стараясь не отстать от товарищей. Неизвестно, каким образом, псу все-таки удалось освободиться — веревка соскользнула с собачьей морды, и Полкан с обиженным лаем пустился наутек.

— Назад! — завопил мальчуган, копируя своего командира. — Назад! Выполняй приказ!

Женьке ох как не хотелось встречаться в сельсовете с дядей Ваней. Хорошо бы не застать его там, отдать почтальону вещи и разбежаться по домам. Но должность и совесть командира не позволяла ему отступать, оставить своих бойцов один на один с председателем.

И, как всегда бывает в таких случаях, желаемое не сбывается — дядя Ваня оказался на своем рабочем месте…

Почтальон ворвался в председательский кабинет, и ребятам, которые предусмотрительно остались за порогом, был слышен его взвинченный тонкий голос:

— Иван Прокофич! — выкрикивал почтальон. — Ваш дядя Коля со вчерашнего дня в отпуске. По болезни… Я, можно сказать, сверх нормы… Начальница упросила. Опять же, воскресенье завтра. Без газет бы остались… И вот пожалуйста! Хулиганство! Раздели, разули… Где сумка?! Письма. Одно заказное. Перевод! На пятнадцать рублей…