Непредвиденные происшествия в экспедициях - страница 9

Вертолёт прилетел только через день, к этому времени в бригаде произошла ещё одна беда: энцефалитный клещ укусил помощника. У него поднялась температура, стало тошнить, поэтому его тоже пришлось доставить в больницу.

Василий сказал начальнику партии, что он предупреждал о предстоящих неприятностях, коль стали осквернять каменного идола. Василий заявил, что он увольняется. Бригада оказалась расформированной. Начальник партии вывез весь состав с горы каменных идолов. Появился более срочный объект, поэтому Пискулину пришлось возглавить новую бригаду на Северном Урале.

В конце полевого сезона бригаду Пискулина в новом составе доставили на вертолёте на гору Маньпупунёр, чтобы он закончил обследование этого сакрального места мансийских жителей. Геодезист учёл все высказывания Василия, которые помогли выполнить комплекс геодезических измерений за полтора месяца.

На новых крупномасштабных топографических картах, которые издаются с грифом «СЕКРЕТНО», на горе Маньпупунёр имеются все семь гигантских каменных идолов с указанием высоты каждого исполина.

Полевой сезон заканчивался. С севера улетели птицы. Лесные массивы готовились к зиме. Нарядные золотистые лиственницы сбрасывали последние свои наряды. Экспедиционные отряды торопились завершить оставшиеся маршруты, — сдерживали участившиеся осенние дожди, иногда они чередовались со снегом. Геодезист Иван Вицан первым вывел свою бригаду на базу партии, заявив, что полевой сезон закончен. Он и помощник стали собираться к отлёту в Тюмень к своим семьям. Вдруг от начальника экспедиции из Тюмени поступила радиограмма, что получено тревожное сообщение от руководства Ханты-Мансийска, которое ссылается на радиограмму охотника с истоков реки Северная Сосьва. Там охотник обнаружил в избушке студентку топографического техникума с поломанной ногой. Далее начальник экспедиции дал указание: создать поисковую бригаду из первой освободившейся полевой бригады, обеспечить её всеми необходимыми средствами по технике безопасности и отправить на оказание помощи студенту.

Бригадир и помощник загрустили, поняв, что на их долю выпала сложная командировка. Эту местность обслуживала совсем другая экспедиция, но в таких случаях в экспедициях существовал суровый закон: кто получил тревожную информацию, тот и срочно подключается к исполнению. Обрадовались только рабочие: их завтра должны были рассчитать и уволить, оба они бывшие заключённые, много лет отбывали на севере, теперь же скитались летом по экспедициям, а зимой старались устроиться на любую работу, — обычно они находили котельные, которых на севере много, и работали там кочегарами. Теперь появилась возможность им поработать ещё с полмесяца, а то и больше. Через пару часов поступило уточнение, что студент находится в одном из домов в нежилом посёлке Саранхапнер, расположенном на реке Щекурья. Стало понятно, что нужно добираться до посёлка Саранпауль, а там пешком идти по таёжным массивам пятьдесят километров.

Один из рабочих пояснил, что в тех таёжных краях ему приходилось бывать, местность сильно заболоченная, население в основном состоит из коренных жителей — манси. Сборы продолжались недолю. Бригадир предчувствовал, что главные проблемы начнутся в таёжной глухомани, — так оно и случилось. В посёлке Саранпауль поведали, что в верховьях реки Щекурья имеется два заброшенных посёлка, но в них давно никто не живёт. Поисковая бригада пешком отправилась по лесным зарослям, придерживаясь берега реки, который был завален буреломными стволами деревьев. В первый день удалось осилить более двадцати километров, рассчитывали пройти больше, но сдерживала дождливая погода. К концу второго дня добрались до деревушки; первое впечатление было, что она жилая, строения выглядели добротными. Дома располагались на правом склоне реки; обычно нежилые деревни зарастают огромным бурьяном, а здесь среди домов росла травка. Предстояло разыскать дом, в котором была студентка. Вдруг на заборе увидели одежду, которая сушилась.

Иван шёл впереди, за ним еле успевали идти его подопечные; он был на голову выше своих сослуживцев, худощавый, переходы ему давались довольно легко. Он торопился, наступали сумерки, нужно было засветло разыскать больного. По всем признакам студент прозябал в этой покосившейся пятистенке. Геодезист резко дёрнул за дверную ручку, дверь распахнулась, неожиданно раздался оглушительный девчоночий визг. Оробевший, Иван словно застыл на месте, затем он стал протискиваться в дом, за ним вплотную следовали сподвижники, распирало любопытство, такого визга они не слышали давно. На стенах висели экспедиционные плакаты по технике безопасности — вначале бригадир подумал, что попал на свою базу партии. За перегородкой, на кровати, лежала девушка. Услышав скрип открывающейся двери, она закричала, вскочила. Каштановые распустившиеся волосы прикрывали одну сторону лица. Она была до того испугана неожиданным появлением посторонних людей, что не могла вымолвить ни единого слова, её тёмные округлённые глаза вглядывались в лица незнакомцев.