Непрерывность - страница 12
К о н т а р и н и. Не странно ли, святой отец, что господь избрал выразителем своей воли такой инструмент, как Мочениго?
И н к в и з и т о р. В божьих руках любой инструмент звучит божественно.
Ч о т т о. Короче говоря, вы отказываетесь помочь!
И н к в и з и т о р. Я отказываюсь вмешаться, сын мой, вмешаться, не более того. Нельзя грубой рукой разрушать гармонию.
К о н т а р и н и. Подумайте, ваше преосвященство! Волосы встают дыбом при мысли, что судьбу гения держит в руках ничтожество…
И н к в и з и т о р. Кто знает, сын мой, быть может, именно потому, что мир населен ничтожествами, мы и узнаем иногда о гениях.
Ч о т т о (с болью). Мы играем в слова, а…
И н к в и з и т о р (перебивает, устало). Не надо, сын мой, оставьте. Зачем говорить о невозможном? Место каждого в этом мире определяет его поведение… Я не есть я сам по себе в окружении человеков. Так же, как и вы… к сожалению… Благослови вас господь, дети мои! Идите с миром…
Затемнение.
Подвал. М о ч е н и г о и Б р у н о.
М о ч е н и г о. Ну что, синьор учитель, надеюсь, ночь в подвале вас отрезвила?
Б р у н о (словно констатируя). Мочениго, вы — подонок.
М о ч е н и г о. Напрасно, зачем же так? Я вам предлагаю сделку: вы обучаете меня магии, я возвращаю вам свободу.
Б р у н о. Магии? (Усмехнувшись.) Ну-ну.. Не на того поставили, Мочениго. Я не маркитантка, не торгую…
М о ч е н и г о (орет). А если тебя кормить одной селедкой, без воды, а? Или вовсе не кормить? Я могу! Убью, и никто не хватится, понял?!
Б р у н о (с издевкой). Должно быть, мессер Мочениго так нервничает из-за того, что излишне потратился на мои уроки?.. (Кричит.) Так продай мои старые подштанники, у меня их несколько пар!
М о ч е н и г о. Мне нужны тайны магии.
Б р у н о. Я не колдун, а философ.
М о ч е н и г о. Ну конечно, ты поднял руку на Христа потому, что защищен философией. И весь мир пошел бы за тобой, прельщенный твоей дерьмовой философией! И баб ты завлекал философскими разговорами! Я, видите ли, только что родился… Ах, спасибо вам за откровение, маэстро! Так слушай же, ты! Или даешь немедленно согласие, сейчас же, сию минуту, или я выдаю тебя Святой службе.
Б р у н о (медленно и внешне очень спокойно). Я тебя не боюсь, светлейший. Ни тебя, ни кого-либо другого. Запомни… Мы из разного времени люди, и я неуязвим для вас, мертвых. А теперь, мессер Мочениго, убедительно вас попрошу — не откажите в любезности, подите вон из моего подвала!
Затемнение.
У Инквизитора.
И н к в и з и т о р (читает). «Я, Джованни Мочениго, сын светлейшего мессера Марко Антонио, по долгу совести доношу вам, достопочтенный отче, о слышанных мною высказываниях Джордано Бруно Ноланца…» Он решился. Решился выдать Ноланца… Все… До этой минуты я еще мог каким-то образом влиять на события, мог не замечать, не слышать, взвешивать… Теперь все. Колесо покатилось… (Кричит.) Стража!
Появляются ч е т в е р о.
Именем Святой службы приказываю немедленно арестовать Джордано Бруно Ноланца, проживающего в доме мессера Джованни Мочениго.
Ч е т в е р о. Служим господу!
Затемнение.
Подвал. К Б р у н о подходят ч е т в е р о.
Т р е т и й. Именем трибунала Святой службы!
П е р в ы й. Ну, парень, запомни сегодняшний день. Суббота двадцать третьего мая тысяча пятьсот девяносто второго года.
В т о р о й. В тюрьму пойдем. В монастырь Сан-Доменико ди Кастелло.
Ч е т в е р т ы й. На казенный харч.
Б р у н о. Пошли, святые люди, поспешим… (Смеется.) Поспешим… Господа славить!..
Уходят — Бруно впереди, четверо за ним.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Трибунал Святой службы. За столом сидят ч е т в е р о и И н к в и з и т о р. Перед ними стоит Ч о т т о.
Т р е т и й. Джамбатиста Чотто, книготорговец, вы находитесь перед трибуналом Святой службы. Положите руку на Евангелие и клянитесь говорить только правду.
Ч о т т о (невозмутимый и безмятежный, кладя руку на Евангелие). Клянусь говорить только правду.
П е р в ы й. Расскажите трибуналу, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с некиим Джордано Бруно из Нолы.
Ч о т т о. Пожалуйста, даже с удовольствием расскажу… Синьора Бруно я впервые встретил… м-м… во Франкфурте почти два года назад на осенней ярмарке. Он, знаете ли, философ… Грамотный человек… Ну, потом в Венеции, само собой, виделись. Синьор Бруно приходил часто ко мне в лавку. Книги покупал. Я, понимаете ли, книги продаю. Вот он и…