Непридуманная сказка - страница 12
– Да я в курсе, можешь не продолжать, – перебила её Ангелина. – Тогда сделаем так. Узнай-ка адреса этих типов. Сможешь? Или Валдайцева подключить?
– Я знаю. Во всяком случае, те адреса, по которым они жили в девяносто пятом. У меня в старой школьной записной книжке есть. Они все наши, братеевские. Только адрес Корзина не знаю, но могу спросить у бывших одноклассников.
– Вот и отлично, – обрадовалась Ангелина. – Диктуй те, что есть, и узнай про Корзина.
– Зачем? – удивилась Саша.
– Завтра отправлюсь к ним и поговорю, разузнаю всё. Ой, нет, завтра не могу, завтра я обещала с тёть Нининой дочкой позаниматься. У неё скоро экзамены. Значит, послезавтра. Но обязательно.
– Так они тебе и сказали! – не согласилась Саша. – Спасибо тебе, мой милый друг, за то, что выслушала и помогла разобраться. Прости, что дёрнула, и давай-ка иди спать…
– Диктуй адреса! – Ангелина добавила в голос учительских ноток.
Но на Александру эти её приёмчики не действовали:
– Фигушки! Если уж на то пошло, я и сама могу всё разузнать…
– Даже слышать ничего не хочу! А если ты к ним придёшь, а им только этого и надо? Предыдущих жертв пришлось разыскивать, а последняя сама притопала. Так сказать, доставка на дом. Куда уж удобнее? Стукнут по кумполу и утопят в Городне. Ты этого хочешь? Нет уж! Ты мне пока не надоела. Так что пойдём только вместе.
Саша тихонько вздохнула и согласилась, потому что, как любила шутить сама Ангелина, против лома нет приёма. Её подруга этот вздох, разумеется, уловила, но проигнорировала. Саша прекрасно знала об этом умении Ангелины слышать только то, что хочет. И оно её не раздражало. Как, впрочем, и другие особенности подруги. Своему Ангелу она была готова простить очень многое. Ведь с того дня, как та появилась в её жизни, Саша больше не чувствовала себя одинокой, даже если мама и Килька были далеко. Теперь она знала, что одиночество ей не грозит хотя бы потому, что Ангел живёт в соседнем подъезде. И это было очень тёплое, успокоительное и обнадёживающее знание.
Саша с Ангелиной познакомились за полтора года до этого. Вовсе не срок для дружбы. Но бывают такие случаи, когда доверие, симпатия и привязанность возникают чуть ли не одномоментно, буквально накрывают. Вот и Александру с Ангелиной накрыли.
А началось всё в полном соответствии с пословицей «нет худа без добра».
Прошлой зимой у Саши попала под машину собака, умнейшая и красивейшая немецкая овчарка Элли. Махнула вдруг через дорогу, прямо под колёса автобуса. Потом Саша, много раз перебирая в голове увиденное, вспомнила, как по другой стороне улицы шёл мужчина, фигурой и походкой сильно напоминавший её умершего несколько лет назад отца. Она тогда даже замерла на миг и с трудом подавила желание окликнуть. Может, Элли, обожавшая отца, кинулась именно к нему? Или просто что-то пришло в её собачью голову?
Спасти Элли не удалось. Александра рыдала два дня, а на третий вышла на кухню и сказала маме:
– Мам, поехали в приют, возьмём щенка.
Лидия Георгиевна дочку поддерживала почти всегда и почти во всём. Вот и тут лишь с готовностью кивнула: поехали.
В приюте, приткнувшемся к Кусковскому парку, на них из клеток смотрели десятки, если не сотни собак: больших, маленьких, взрослых и щенков. Были и породистые, но в основном, конечно, явно дворняжистых кровей. Александра, борясь с желанием взять пусть не всех, так хотя бы с десяток щенков, вопросительно посмотрела на маму. Та ответила:
– Решай сама. Мне совершенно всё равно. Полюблю, кого выберешь.
Саша благодарно улыбнулась.
Пару минут они побродили между клеток. Буквально в третьей от входа радостно вилял хвостом собачий подросток, очень похожий на овчарку.
– Мы возьмём его! – сказала Александра сотруднице приюта, показывающей им питомцев.
– Это не овчарка, просто похож, – пояснила девушка.
– Я вижу, – кивнула Александра, – мелковата, лапы тонковаты, структура шерсти другая, хвост загнут… мне всё равно. Можно нам этого щенка?
– Разумеется… это девочка, – просияла девушка, – ей примерно пять месяцев. Она привита…
После всех формальностей счастливая Александра, прижимая к себе крупную уже собаку, хотела было уйти, потом повернулась и спросила: