Непримиримые 2 - страница 11

— Заканчивай борзеть, видос присылай! Народ уже срывает подписки, а ты телишься, хотя был заранее предупрежден.

— Кадры с авто виснут. Не на чем, — винюсь без вины.

— Да хоть на инвалидке, — бурчит Зур. — Бл***, сделай уже! А там разберемся…

— Мгм, — уже на выходе упираюсь в дверной косяк рукой, кошусь через плечо: — Дом нужно будет разгрести от мусора. Руки кровь из носа нужны.

— Только звонок, и я у тебя!

За что всегда уважал Артема — чем бы ни был занят, что бы у самого ни случилось — плечо всегда подставит. Поможет, выручит…

По возвращению в поселок распихиваю свои вещи, где и как придется, в шкафу и ящике комода, запоздало вспомнив, что носки и трусы не купил… Мда, мужчине чего не хватает, так еще и такие мелочи помнить! Значит, завтра продолжение похода по магазинам. Нужно будет список сделать, чтобы больше впустую время не тратить.

Некоторое время, лежа на постели нога на ногу, копошусь в планшете. Скачиваю нужные книги, сохраняюсь на страницах соцсетей, пока в дверь не раздается робкий стук:

— Игнат! — голос Юлии Степановны.

Чуть напрягаюсь:

— Да, — подрываться не спешу, мне стесняться нечего. В спортивных брюках, хоть и с обнаженным торсом.

Дверь смущенно скрипит, приоткрывается:

— Там пришли мужчины, говорят, по поводу пожара. Служба какая-то… — заглядывает бабуля. Любопытная; пока передает информацию, успевает всю комнату глазами изучить, изменилось ли что. Смешная, будто я приехал перестановку и ремонт делать? Или думает, я ее внучку тут на куски расчленил и кровью все забрызгал?

Умора! Да мне хоть голые стены… лишь бы Ирка мелькала рядом, а там… ей далеко не уйти. Я умею быть обаятельным гадом. Девчата быстро тают. Из трусиков выпадают… и она выпадет, а нет… вытряхну.

— Эксперты? — уточняю, откладывая планшет и поднимаясь с постели.

— Вроде, — кивает Юлия Степановна.

Несколько часов трачу на работников госслужбы. Изучают пепелище, делают снимки, зарисовку, протоколируют. Оставшиеся документы на дом фотографируют, и просят сделать копии и завести.

Заключение обещают немногим позже, когда все на месте в отделе оформят. Но с беглого взгляда профессионала — поджог. Даже очаг возгорания указали. На пальцах объяснили, как и что произошло.

Теперь сомнения не остается — нас подпалили!

Су***!

Вечером за ужином, на котором не особо хочется сидеть, но я в гостях, ковыряю вилкой рис, котлеты и салат. Ничего, вкусно, даже очень. С несколькими проглоченными кусочками аппетит просыпается, начинаю поглощать с удовольствием. Юлия Степановна шикарно готовит. Даже начинаю смаковать свое присутствие в соседском доме. Откормят меня, того и глядишь, доска не выдержит и велик. А мне ну никак нельзя сплоховать. Придется кормежку чередовать… бурным сексом.

Тотчас ловлю на прицел Ирку. Королек вяло жует, но только натыкается на мой взгляд, давится кусочком, а потом кашляет, краснеет.

Мне ржачно…

— Игнат, я хотел уточнить, — нарушает молчание Сергей Николаевич, когда ужин подходит к завершению. Мы чай допиваем. — Ты с Ириной в комнате расположился? — в голосе нескрываемое раздражение и возмущение.

— Мгм, — делаю глоток обжигающего напитка, смотрю на Ирку, в ее глазах мелькают победные огоньки. Лицо надменное. Ага, щас! Жди, так просто позицию не сдам… — Там места достаточно, есть ванная, туалет, стол… постель, — на последнем делаю акцент, с удовольствием отметив, как надувается от злости сосед, а Ирка опять заливается краской. — Огромная, удобная… — продолжаю рассуждать нарочито спокойно. — Рост у меня ого-го, поэтому самая подходящая. Ирка худенькая, нам вполне хватает места, — заключаю, делая еще глоток чая.

— Это не совсем правильно, — отодвигает свою чашку сосед, принимая строгий вид, — вы с Ириной не в том возрасте, когда прилично парню и девушке…

— Шутите? — хмыкаю, откидываясь на спинку и нагло подмигивая Ирке; она начинает пыхтеть и обреченно закатывает глаза. Потешная, сейчас ржать в голос буду. — Самый нормальный возраст… Или нам потянуть до вашего? — колю уже со злым сарказмом. — Маму мою тоже в зале разместите?

— Нет. — Заминка. Сергей Николаевич с подозрением смотрит на меня. Недовольно жует губы в задумчивости, а потом тяжко выдыхает: — Она будет жить со мной.