Непристойная Блистательная Любовь - страница 51

— Я не сломлена, ты же знаешь.

— Знаю.

Я дожидаюсь на табуретке: проверяю работу по электронной почте на телефоне, пока Софи отдыхает в ванне. Она спускается ещё ниже в воде и укладывает голову на бортик, глаза закрыты, а черты её лица рассекает пустое выражение. Когда она стягивает волосы в небрежный узелок на макушке, по её нескоординированным движениям я могу сказать, что она по-прежнему пьяна.

Желудок сводит от волнения. Я пытаюсь не зависать, пытаюсь не пялиться, а вместо этого сосредоточить внимание на ответах для десятка непрочитанных сообщений, но это трудно. Мысли о ней поглощают всё моё существо.

Я поднимаю взгляд, когда слышу звук движения в воде. Софи поднялась и стоит в центре ванны со сбегающими по её телу потоками мыльной воды. Мои глаза лениво скользят от вершинок её полных грудей вниз, к обнажённой киске, и я чувствую, что моё тело заметило её. Мой член пульсирует, наливаясь тяжестью на моём бедре. Несвоевременный чёртов ублюдок. Но голая Софи — не то, что я смог бы проигнорировать, какой бы мрачной ни была ситуация.

Я хватаюсь за полотенце, когда она выходит из ванны на коврик. Она позволяет мне вытереть её с головы до пальцев ног, казалось бы, не обращая внимания на моё возбуждающееся состояние.

Софи стоит на месте, наблюдая за мной огромными голубыми глазами. Когда я беру с прилавка пижаму, её полные губы пересекает небольшая надутость.

Игнорируя желание стереть эту хмурость поцелуем, я придерживаю штаны, и Софи, покорно поднимая одну ногу за другой, ступает в них.

— Как ты себя чувствуешь? — интересуюсь я. Мой голос слишком хриплый от желания. Я прочищаю горло.

— Лучше, — говорит она, её собственный голос — тихий шепот.

— Хорошо, — я рад, что ванна помогла, и надеюсь, что еда, приготовленная Пэйсом, улучшит её состояние. — Я не хочу, чтобы ты так пила, когда меня нет дома.

Я приподнимаю её подбородок, заглядывая ей в глаза.

— Знаю, — она сглатывает. — Просто это был тяжёлый день.

Дерьмо. Теперь я чувствую себя мудаком.

Я поглаживаю её щеку и прижимаюсь к её губам нежным поцелуем.

— У тебя могут быть тяжёлые дни. Только я не хочу беспокоиться о тебе, ладно?

Она кивает и наклоняется для ещё одного поцелуя.

— Я скучаю по тебе, Колтон. Скучаю по нам.

— Я здесь, милая. Я никуда не ухожу, — я прикасаюсь своими губами к её и чувствую с точностью до секунды, как поцелуй меняется, становясь разгорячённым и полным громкого обещания чего-то большего.

Софи раздвигает губы, и её язык легонько исследует мой рот. Я инстинктивно открываюсь, и мой собственный язык осторожно пробегается вдоль её. Знаю, что не должен этого делать, но прошло столько времени с тех пор, как я целовал её — целовал по-настоящему, — и я страстно желаю её тепла и ощущения нормальности. Она посасывает мой язык в своем рту, и я подавляю тяжёлый стон удовольствия.

Частично отпрянув, я проверяю её глаза. Они сияют от желания, ослабевая мою решимость. То, что она стоит с обнажённой грудью, тёплая и всего в нескольких дюймах от меня, делу не помогает. Я близок к тому, чтобы обхватить её тяжёлые полные груди и зарыться лицом между её сливочных бёдер. Я отступаю назад в необходимости проложить между нами хоть какое-то расстояние. Вот только я не ожидал, что предоставлю Софи прямой вид на эрекцию, натянувшую мои слаксы.

Её взгляд опускается на выпуклость, и она облизывает губы.

Чёрт возьми.

«Сосредоточься, Колтон!»

— Вот так, малышка. Давай оденем тебя, — я беру футболку и пытаюсь помочь ей её надеть.

Она отнимает её у меня и роняет на пол.

— Нет.

— Нет?

Она качает головой, по-прежнему пожирая меня своими глазами:

— Я хочу тебя... Я хочу, чтобы ты трахнул меня.

Свежие приливы крови спускаются на юг, заставляя мой член пульсировать.

— Нет, не сейчас. Не сегодня, — она не в здравом уме. Я бы воспользовался ситуацией. Я перечисляю тысячу причин в голове, борясь с самим собой, пока она наблюдает за мной.

— Пожалуйста? — просит она.

Я качаю головой.

— Нет. Теперь, пожалуйста, оденься, — Пэйс поднимется сюда с ужином в любую минуту. Конечно, я не хочу, чтобы пред ним предстало восхитительное зрелище. Её прекрасные изгибы предназначены для меня и только меня.