Непристойное. Самое начало - страница 6

Я надавил рукой на ее голову, заставляя ее принять всего меня. Каждый дюйм моего толстого члена.

Она давилась, продвигая мой член глубже.

Стыд. Именно так, я относился к Фей. Как будто трахал шлюху, когда поимел ее у своей машины. Когда я грубо врывался в нее и кончал внутри нее. Именно так, практически. За исключением того, что я не платил шлюхе-наркоманке, давящейся на моем члене. Я прижал сильнее ее за волосы. Пряди были жирными, врезающимися в мои пальцы. Я ненавидел это ощущение. Мне было противно. От этого я хотел отшвырнуть ее от себя и умчаться с позором.

Но я не сделал этого.

Я жестче зарылся пальцами в ее скальп. Она снова подавилась, но не остановилась. Она не пыталась отказать мне. Она бы не стала. Не за три сотни на кону.

Она снова подавилась. От ощущения мой член стал только тверже.

Образ Фей всплыл в моей голове. Ее ноги, обнимающие меня за талию, пока я двигался внутри нее. Ее пальцы, вцепившиеся в мою рубашку. То, как она смотрела на меня. Ее карие глаза такие темные в свете переулка, но так наполнены чем-то, чего я даже не хотел понять. Полны того, что я никогда не давал ей.

Я сильнее прижал ее немытую голову. Она снова подавилась, вызывая что-то плотское во мне. Что-то горькое и ненавистное. Я толкнулся бедрами вверх в тот момент, когда удовольствие взорвалось у меня перед глазами.

- Фей!

Лицо Фей, ее разомкнутые губы, когда она кончала на моем члене, накрыли мое зрение, пока я продолжал толкаться в теплый рот, поглощающий меня. За исключением того, что этот рот больше не давился. Ее вырвало на мой член, но мне было плевать. Мне было насрать, что сперма разбрызгалась на меня. Казалось, что-то тянуло меня куда-то глубоко в мою душу, притягивая в темные места моего подсознания, пока я полностью не опустошился, освободился для стыда, удовольствия. Жизни.

Она отстранилась и вытерла рот тыльной стороной руки. Я ждал, что она разозлиться, что я трахал ее лицо, пока ее не вырвало на мой член. Мне даже не было жаль, что ее глаза слезились. Монстр.

- Ты знаешь Фей?

Ее слова поразили меня и остановили, когда я потянулся за полотенцем в свою сумку.

- Что?

- Шона будет беспокоиться обо мне.

Воспоминания обо мне и Фей в машине, когда я отвез ее к врачу, почти два года назад, вспыхнули в моей голове.

- Фей. Ты знаешь ее? Я Шона, ее подруга. Я…я не слышала о ней больше года и…

- Убирайся, - я перебил ее.

- Но…

- Убирайся, - я кинул стопку наличных ей на колени и вытащил кошелек. Я бросил еще сотню. – Сейчас же.

Шона не тратила времени. Она схватила деньги и выскочила из машины.

Я наблюдал, как она перебегала парковку. Ненависть заполнила меня, пока я наблюдал, как исчезают из вида ее слишком худые ноги. Я не мог объяснить этого. Я не мог отрицать то, что чувствовал себя на стороне ненависти и одиночества. Я вытер рвоту со своего члена и выкинул полотенце в окно, пока ехал домой.

Этого не произошло, пока я не подъехал к подъездной дорожке Кейдена, когда стыд вернулся обратно, всплывая, как и всегда. И я понял, что ненавидел не Шону. Я ненавидел себя.

Самый конец.

Тейлор, 72 года.

Темно. Поздно. Единственный свет исходил от флуоресцентной лампы в коридоре. Тот же свет, что и каждую ночь. Тот же свет, который был моим ночным освещением около двадцати четырех лет. Именно столько я просидел в тюрьме.

Я думал, что выберусь. Что, в итоге, вернусь к своей жизни. Вернусь к своей малышке Фей. Но ни один апелляционный суд не принимал моего дела. Никто не учитывал то, что я невиновен. И я невиновен. Каждый, кто думал, что я виноват, - неправ. Может Фей и была ребенком, но она была моей и любила меня, - каждый раз, когда я касался ее, она любила меня больше, а я - ее.

У меня было достаточно времени подумать над этим. Подумать над реальностью того, что я сделал. Я был плохим человеком, даже я мог это признать. Я отмывал деньги, совершал грязные поступки, что делало меня богатым и успешным. Но любовь к Фей не была в этом списке. Любовь к ней - самое лучшее в моей жизни. Яркий свет в темноте, которая простиралась в моем мире.

Мой член прижался к ткани моей формы. Я потянулся в штаны и вытащил его. Джо, мой сокамерник, который спал на нижней койке, его перевели в одиночную камеру немного раньше сегодня, поэтому я был наедине со своими мыслями и членом.