Непрощённая - страница 8

Рейчел бросилась к двери и сорвала ружьё со стены. Резким жестом она передёрнула затвор, посылая патрон в ствол.

— Подожди! — закричала Матильда. — Не надо!

— Бен сказал, чтобы я... — Рейчел откинула тяжёлый засов, и дверь распахнулась настежь.

— Не выходи из дома, Рейчел! Прошу тебя! — завопила мать.

Девушка с обескураженным видом уставилась на совершенно безлюдную местность, расстилавшуюся перед домом. Никаких следов всадника и его клячи здесь не было.

— Он, должно быть, забежал за угол дома, — задыхаясь, произнесла Матильда, которая подошла к ней.

— Я пойду туда и застрелю его! — закричала девушка.

— Нет! Вернись в дом, Рейчел. Пожалуйста! Рейчел, я прошу тебя!

Так испуганно голос матери ещё никогда не звучал. Рейчел застыла на пороге, напряжённо прислушиваясь и стараясь уловить стук лошадиных копыт. Но подобное звукам гигантского органа неумолчное завывание ветра, свистевшего в верхушках огромных тополей, заглушало все остальные звуки. Порыв ветра разметал её причёску, тяжёлые пряди волос закрыли Рейчел глаза. Девушка неожиданно почувствовала, что больше всего ей хочется оказаться внутри дома, под защитой его толстых бревенчатых стен, за надёжно запертой дверью. И она поспешила отступить вглубь дома.

Матильда тут же захлопнула дверь и задвинула засов. Рейчел заметила, как дрожали при этом её руки. Затем она подошла к очагу и протянула руки к огню, точно они жутко замёрзли и она пыталась так согреть их. Всё это было так странно, так непохоже на мать... Чёрт побери, ведь этот мужчина не сделал им ничего плохого. Он просто заглядывал в окно, и всё. И вместе с тем, сама Матильда, судя по её внешнему виду, была страшно напугана.

Рейчел медленно проговорила:

— Мы знаем этого человека, не так ли? Я где-то видела его... это было очень давно.

— Вздор! — бросила Матильда.

Но Рейчел всё равно стала вспоминать, где и при каких обстоятельствах она могла видеть этого мужчину. Похоже, это случилось шесть или семь лет тому назад, в то время, когда они все жили в Сан-Саба.

Вся уйдя в свои воспоминания, она стала накрывать на стол. Матильда молчала. В воцарившейся тревожной тишине было слышно лишь позвякиванье посуды и учащённое дыхание Рейчел, которая всё вспоминала, вспоминала...

В этот раз братья Рейчел вернулись домой рано. Сначала Рейчел увидела Энди, а затем и Кассиуса, который восседал в седле так уверенно и твёрдо, что, глядя на него, Рейчел почувствовала, как к ней возвращается решимость, которую так поколебали тревожные события этого нелёгкого дня.

И всё же, каким бы уверенным ни выглядел Кассиус, ни он, ни оба брата вместе не могли по-настоящему заменить Бена — Бена, который, казалось, мог всё привести в порядок одним лишь своим появлением.

Когда братья ввалились в дом, Рейчел ничего не стала рассказывать им. Она хотела услышать, что скажет им мать. Теперь она уже совершенно отчётливо и точно вспомнила имя человека, который подъезжал к их дому и высматривал именно её — имя, которое раньше то и дело от неё ускользало.

— От Бена есть какие-то известия? Вы что-нибудь слышали? — спросила мать. Этот вопрос она задавала все последние дни, хотя трудно было предположить, что она ожидала услышать. Ведь единственным способом, каким Бен мог оповестить о своём приближении задолго до своего появления, было подавать дымовые сигналы. Но вряд ли разумно было ожидать этого от Бена...

— Нет, ничего, — ответил Кассиус. Он зачерпнул самодельного мыла и стал умываться. — Вы-то сами хорошо провели сегодняшний день? — Это был тот вопрос, который сам он тоже задавал всякий раз, оказавшись дома.

— Ну... — Матильда так и не смогла заставить себя встретиться взглядом с Рейчел. — Сегодняшний день был совершенно обычным, я думаю.

Рейчел молчала. И лишь тогда, когда Кассиус вновь наклонился к тазу для умывания, чтобы смыть с лица и щёк мыльную пену, она негромко произнесла:

— Здесь был Эйб Келси.

Её слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Кассиус распрямился так резко и стремительно, что, казалось, даже слегка подпрыгнул при этом вверх. Боже, Рейчел сама не ожидала такого воздействия! Сжав кулаки, Кассиус резко повернулся к Матильде. Уставившись в лицо матери немигающим взглядом, Кассиус молча вопрошал: «Это — правда?!»