Неразгаданная - страница 46
“Игла… Я ни за что не должна позволить ему решиться на это. Там свои законы, это уже не бизнес, это самоубийство… Я должна отговорить его.
Чертов араб, он притащил какого-то медика, и отец внимательно слушал… Значит таки-да? Что ж, это его выбор. Только вот в это я уже впутываться не хочу.
А может я не права, может речь идет о таких суммах, что можно пойти на все, что угодно?»
Как выяснилось, суммы-то были стоящими, а вот с клиентами было туговато. Не то, чтоб никто в городе не увлекался внутривенными штучками, просто это был вполне сложившийся круг людей, и влезть в этот рынок было уже проблематично. Отец настолько увлекся игрой в “я прорвусь сквозь эту стену”, что не замечал ни финансовых ущербов, ни морального напряжения в клубе в связи с распространившимся слушком. Они с Арабом устраивали дикий демпинг, что могло повлечь за собой довольно крупные неприятности, пытались “угощать”, дабы подсадить клиентов… Они напрочь не хотели понимать, что причиняют людям боль и влазят в слишком уже грязные делишки. Рита потихонечку начинала считать отца чужим человеком. Нет, она по-прежнему любила его, понимая, что не подлости и даже не меркантильный интерес движут им. Он творил весь этот бред всего лишь из-за азарта, глупого, мальчишеского… Работать с отцом в новом направлении девочка отказалась категорически, что существенно охладило отношения между Ритой и родителем. Рита все еще занималась своей привычной работой, общаясь из начальства только с Арабом.
Беда грянула неожиданно. Подобных вещей предположить не мог никто.
“Сегодня суббота, хотя нет, вру, уже воскресенье, пять минут нового дня. А не пора ли мне свалить? Работа окончена, ночевать здесь абсолютно не хочется… Вот только вопрос, куда же податься? К бабушке так поздно не пойдешь — подымут крик соседи… Алика с Димкой сейчас нигде не выцепишь…
— Эй, Ритуль! — Эдик из блюзовой команды прищурил один глаз и улыбнулся, сверкнув золотым зубом (золотым ли?) — пошли с нами, у нас продолжение банкета.
— Где? — и совсем не хочется мне переться с ними, лучше уж оставаться здесь.
— В нашем подвале на Дарвина. Леха с Наташкой и Алик с Аленкой уже там.
— А я что, как бы с тобой буду? — странно, я думала, что уже все научены Сашенькой не домогаться меня ни в каком аспекте.
— Ну, если хочешь, будешь как бы одна, приставать не буду.
— Ну, еще бы…
И я пошла, вопреки лени и усталости, вопреки дурным предчувствиям… Там был мой Алик, значит опасаться нечего. Шли долго и молча. И Сашка — светло-русый парень в очках и с хайратником, и я, и вечно удивлённый басист Славик и Эдик — все молчали. Дурацкая такая тишина, когда все хотят что-то рассказать, о чем-то своем порассуждать, но боятся быть неинтересными собеседниками, посему молчат. Среди ребят Эдика всегда такое молчание. Среди “моих” оно совсем другое. Там друг друга чувствуют без слов, общаются на другом уровне, ассоциациями, мелодиями, а эти — малы еще для этого, им где-то по семнадцать, господи, они почти что ровесники моим одноклассникам, всего на год старше…
— Спускайся сразу же за мной, а то в темноте упадешь, — у Эдика в руках горела свечка.
Дикий грохот оживил ночную тишину третьего подъезда — это Эдик тарабанил в дверь подвала ногой. Никто не открывал.
— Да что они, оглохли что ли все? Или укурились до никакейшего состояния?!
— Думаю, их просто нет.
— Ну да, их нет, ключа под перилами нет… Нереально.
— Будем ломать дверь!!! — я напряжённо рассмеялась.
— Зачем ломать, когда можно открыть? — Эдик достал из кармана маленькую отвертку. — Смотри и учись, пока я жив. В замках такого рода есть одна особенность, они легко открываются, если каждую проекцию резьбы отсутствующего ключа развернуть вот этой штукой, только по отдельности, к каждой должен быть свой подход.
К всеобщему восторгу — сработало.
С тех пор, как я здесь была в последний раз ничего не изменилось, все те же надписи на трубах, та же торчащая кругом стекловата, та же полуразваленная скамейка, явно украденная из-под подъезда, те же разбросанные по грязному полу диванные подушки “чтоб сидеть на тепленьком”.