Нерождённый 4 [СИ] - страница 12

Круг солдат расступается, пропуская внутрь еще одного Толкователя. Тот сильно моложе первого, в чёрных, до пола одеждах… Книги у него целых две и он прижимает их к груди, словно боясь потерять.

Тот талисман из-за которого только, что погиб первый Толкователь он не трогает, тут же занявшись другими. Ведёт он себя еще медленнее и осторожнее чем коллега, видимо, еще сильнее опасаясь за свою жизнь после того, что случилось только что.

Каждый его жест, каждое движение пальцев кажется отточенным и выверенно плавным. Проходит совсем немного времени и вот уже еще три ленты лежат на полу. Осталась лишь одна… та самая, что унесла жизнь Толкователя.

Учёный пишет сразу несколько формул. Несколько, а потом, сжав их в руке, выпускает одновременно. Крохотные клочки касаются поверхности ларца и тут же, вспыхнув, сгорают, не оставив после себя даже эха пепла.

Неудача?

Похоже, да.

Но он, по крайней мере остался жив.

Новая попытка — снова целая горсть формул и снова неудача — сгорают.

Толкователь, уже, кажется, перебирает формулы одну за другой, в надежде почти случайно найти нужную и каждая новая попытка оказывается неудачной…

А потом — получается. Лента с талисманом, вздрогнув, нехотя отваливается и застывает на полу, словно крохотная мёртвая змея.

Вот теперь все выдыхают по настоящему.

— Ты! — тот самый, что первый появился здесь — в дорогой форме с эполетами офицера — показывает на одного из солдат. — Пробуй!

Солдат, которому выпала незавидная участь своей жизнью оценить работу Толкователей, делает нерешительный шаг вперёд, кажется, всё еще надеясь, что выберут кого-нибудь другого.

— Скорее же! — резким окриком торопит его офицер. — Во имя Хинун!

Последняя фраза явно убеждает солдата в том, что его смерть не будет напрасной и он, забыв о своей нерешительности, уже уверенно шагает к ларцу. Оказавшись с ним рядом, с трепетом тянет руку к чёрной зеркальной поверхности крышки и коснувшись её кончиками пальцев замирает, словно уже смирившись со смертью.

Но ничего не происходит. Не каменеет он и не превращается в головешку. И пальцы как дрожали так и дрожат, что говорит скорее о жизни его, чем о смерти.

— Молодец! — кричит офицер. — Император наградит тебя за смелость!

Я сначала вздрагиваю — при чём здесь Император, но потом понимаю — Горо уже объявил себя не больше, не меньше правителем Альянса.

Ну что же… как сказал мой новый друг Нобу — посмотрим долго ли он удержится на троне.

Офицер теперь и сам решается подойти к ларцу и почти смело кладёт на поверхность крышки ладонь.

Жив… толкователи постарались на славу.

Никаких замков на ларце нет и это логично — любой, даже самый хитроумный, замок гораздо легче взломать чем талисман.

Офицер упирается двумя руками в тяжеленную крышку казны и приоткрывает её. Приоткрывает едва-едва и заглядывает через щель… а потом отпускает и торопливо, дрожащим руками, посылает вестника.

Горо, сам Горо, появляется почти сразу. Быстрым тяжелым шагом проходит к ларцу, на мгновение вытащив меч из ножен, разбивает на осколки каменные тела мародёров, одной рукой подхватывает здоровенную крышку и откидывает её.

Замирает, разглядывая содержимое.

Мне тоже очень любопытно — это ведь не ценности Хинун, а мои… просто я еще не придумал как заберу их себе.

Прохожу между солдат застывших в цепи и замираю рядом с Горо… и каменею так, словно только что нарвался на талисман.

Этот огромный ларь больше чем на половину набит аккуратными одинаковыми слитками лунного золота и бесчисленным драгоценностями — начиная от браслетов усыпанных бриллиантами и заканчивая огромными ограненными камнями самых разны цветов и оттенков. И всё это переливается волшебством при свете солнечных лучей, бьющих через узкие прорези бойниц.

Сколько здесь?!

Невозможно представить. Невозможно сосчитать.

Кажется, даже Горо удивлён… а ведь Хинун богатейший из кланов и его глава видел немалые ценности.

Он наклоняется, поднимает один из широких женских браслетов, сияющий золотом и бесконечными гранями камней, поднимает выше, прямо под луч света, тонкой линией прорезающий комнату… поднимает и поворачивает, наслаждаясь игрой солнца.