Неруда - страница 18

Дядя Орландо Массон, тот легендарный персонаж, чье имя уже упоминалось в нашей книге, был не только первым живым поэтом, которого узнал Пабло, но и первым борцом за социальные права, которого он увидел воочию. Неруду все восхищало в этом человеке. Шутка ли — настоящий мятежник, бунтарь. Орландо Массон основал газету и на ее страницах вел борьбу за справедливость, обличал всякое зло. Он открыто называл имена всех бесчестных людей. В отместку враги подожгли здание, где печаталась газета, отстаивающая правду. Это был последний пожар, который Неруда увидел до отъезда из Темуко. Чаще всего пожары в городе случались не сами собой, а были делом рук поджигателей. Иногда какой-нибудь неудачливый хозяин поджигал свое заведение, лишь бы не платить долги. А порой таким образом вымещали свою злобу уязвленные богатеи. Пример тому — сгоревшее до тла помещение газеты «Маньяна», где находилась и типография. Пламя взметнулось в непроглядной ночной тьме, чтобы скрыть лицо коварного преступника. Душу юного Неруды глубоко ранила подлая месть. Он переживал гибель газеты «Маньяна» не только потому, что там напечатали его первую заметку и самые первые стихи, но и потому, что из ее типографии вышли в свет «Цветы Арауко» — поэтический сборник неистового Массона, самая первая книга стихов — причем откровенно бунтарских, — изданная на чилийском Юге.

Неруда с любовью вспоминал типографию, где впервые услышал едкий запах сурьмы и, как заправский наборщик, пачкал пальцы типографской краской.

Спустя годы Пабло встретил в Индии поэтов, которые напомнили ему дядю Орландо. Они читали свои длинные стихотворные монологи нараспев, как и он. Много позже, в Советском Союзе, Неруда увидел, что поэты могут быть талантливыми чтецами и актерами и в их манере декламировать органично сочетаются высокое мастерство и страстность.

У дяди Массона была чуткая, весьма пылкая аудитория. Когда на поэтическом вечере Орландо предстояло читать стихотворение «Нищий», его одежду для большего эффекта рвали в самых заметных местах. А если затем он собирался прочесть стихотворение «Поэт», тоже пользовавшееся огромным успехом, все тут же чинили, зашивали дыры. Правда кое-как, на скорую руку — во-первых, времени в обрез, а во-вторых, все скрывал широкий романтический плащ.

Дядя Орландо всячески поддерживал в своем племяннике тягу к поэзии, твердо веря, что из него выйдет толк. В тринадцать лет Нефтали относит в газету «Маньяна» свою статью, озаглавленную «Энтузиазм и упорство», которая по остроте мысли и накалу чувств вполне заслуживала места передовицы. Дядя опубликовал ее с гордостью. «Чтобы укрепить дух энтузиазма, надо осваивать опыт всего человечества, равно как и опыт великих людей, оставивших след в истории».

Похоже, никто, кроме Массона, не придавал никакого значения тому, что пишет задумчивый подросток. В домашнем кругу он по-прежнему — Нефтали Рикардо Эльесер Рейес. Но в городке к нему надолго прилепилось прозвище Спица, должно быть из-за его невероятной худобы. Он был похож на голодающего индуса, лицо почти зеленое, а взгляд — невидящий. Чаще всего близкие звали его — Нефтали. Из трех имен, которые он получил при крещении, выбрали только это, взятое из Священного писания.

Неруда сказал, что ему «не нравится Буффало Билл^>{15} — он убивает индейцев, но зато — это великолепный наездник!» Школьником поэт глотал сотни книг. То же самое будет с ним и на Востоке, где он изнывал от одиночества… В родном Темуко Неруда читает все подряд, перескакивая от приключенческих романов к Варгасу Виле^>{16}. В его чтении царит полный хаос. От смятенного скандинава Стриндберга^>{17} он бросается к Фелипе Триго^>{18}, которого в ту пору считали скабрезным. От насквозь рационального энциклопедиста Дидро — к странствующему по российским просторам Максиму Горькому, который поведал миру о босяках и о бесстрашных революционерах. Неруду глубоко волнуют злоключения Жана Вальжана, несчастья Козетты, любовные страдания Мариуса в «Отверженных». Тринадцатилетний романтик вздыхает над страницами Бернарден де Сен-Пьера