Несмотря ни на что - страница 12

В девяноста девяти случаях из ста им из всех гимнов известен только один единственный «Голос, что звучит в Эдеме», и то только потому, что им частенько приходится быть шаферами и они испытывали не раз чувство огромного облегчения, когда венчание подходит к концу и с хоров раздаются звуки этого гимна. Они способны любить с молитвенным преклонением, и у них есть инстинктивное уменье разговаривать с ребенком или собакой.

В их глазах женщины, даже самые грубые, примитивные, всегда окружены каким-то мистическим ореолом. Эти мужчины видят их такими, какими им бы следовало быть.

Служба солдата, тяжкие незаметные труды в самых глухих углах страны — удел именно таких «заурядных» людей. Это из их среды выходят пионеры, прославляющие свою родину; а попробуйте им сказать это — и они только удивятся и рассердятся. Получив какой-нибудь знак отличия, они всегда начинают вам доказывать, что другие заслуживают его больше, чем они.

Они упрямы и жестоко прямолинейны в борьбе с гнусностями — и обладают самым нежным сердцем на свете.

Джон и Чип подружились еще во время пребывания в Итонской школе. Повсюду бывали вместе, вместе проводили каникулы. Вряд ли надо говорить, что Чип восхищался талантами Джона и при этом искренне верил, что умело скрывает свои чувства к приятелю, тогда как эти чувства были совершенно очевидны не только для Джона, но и для всех посторонних.

Чип ожидал приезда Джона на вокзале в Клюз. После оглушительного звона колокола в течение целых пяти минут появился начальник станции и сообщил ему, что поезд опаздывает. Чип тихо выругался на родном языке, потом сказал в ответ «Bon»[1] — единственное иностранное слово, которое знал, и, усевшись на скамейку, вступил в беседу с хромой собачонкой, приковылявшей за ним от самой деревни.

Собачонка была не большим лингвистом, чем Чип, и понимала только свою родную французскую речь, но они вдвоем с Чипом изобрели некий собачий «эсперанто», на котором объяснялись друг с другом вполне удовлетворительно.

Пес Раймонд, которого Чип переименовал в «юного Соломона», неделикатно намекая на форму его носа, позволил осмотреть свою больную лапу. Оказалось, что на ней потрескалась кожа, и Чип не преминул сообщить об этом своему собеседнику, прибавив несколько слов о том, как опасно бегать слишком быстро по сухим и раскаленным дорогам.

Он купил абрикосы и шоколад у старой торговки и предложил и то и другое Раймонду. Раймонд выбрал шоколад и дружелюбно положил лапу на колени к Чипу, с рассеянным видом жевавшему свою долю.

Чип назвал его «славным малым» и отдал ему остатки угощения.

Чип и внешность имел самую заурядную. Волосы — обыкновенные темно-русые, глаза — обыкновенные серые и заразительная улыбка.

У него было, как он сам говорил, «до трогательности много денег», и не было родных, за исключением молоденькой сестры, воспитывавшейся в монастыре.

Неукротимый колокол снова поднял трезвон, и начальник станции оповестил Чипа, что поезд подходит.

Чип сказал «Bon» и вышел на перрон, чтобы присутствовать при его прибытии.

Вышли только четверо пассажиров: Джон и три торговки.

— Что это у тебя за компаньон? — спросил Джон, глядя на Раймонда.

Чип не отрывал глаз от Джона и ответил не сразу. Через минуту сказал со своей обычной беспечностью:

— О, это приятель, с которым мы сейчас вместе угощались шоколадом. Он отрекомендовался мне, как член общества трезвости.

Экипаж из гостиницы дожидался их снаружи. Джон бросил свой багаж на заднее сиденье, затем они с Чипом забрались внутрь и уселись позади кучера.

Шартрез в Верхней Савойе был некогда монастырским владением. Теперь приезжающие в отель путешественники ночуют там, где жили некогда «монсеньоры», в маленьких квадратных домиках под конусообразной крышей. Каждый домик стоит посреди огороженного стеной сада, полного аромата цветов и плодов.

Дорога в гору как раз настолько широка, чтобы по ней могла проехать повозка, и совсем не огорожена, ничто не помешало бы вам, если бы вы захотели перекувырнуть свой экипаж через край пропасти и направить путь в бесконечность через необозримые леса, бегущие все вниз и вниз и скрывающие неприступные скалы и быстрые ледяные потоки.