Несовместимые. Книга 1 - страница 11

— Элла, зайди в мой кабинет, — мягко потребовал папа и мне пришлось оставить посуду домработнице, отправившись за ним.

Я села напротив него за его столом из осинового дерева, окрашенный в черный и ждала его речей. Он облокотился локтями в стол и сцепил пальцы в замок. Около минуты папа молчал и что-то обдумывал, а я не смела ему мешать. По его серьезному лицу я поняла, что разговор будет не из простых. Неужели папа впервые хочет поговорить со мной серьезно? Как с взрослой дочерью?

— Элла, — начал он хрипло и тут же прочистил горло, — я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Отличное начало разговора. Мои ноги уже напряглись, а плечи поникли. Сердце бешено застучало в груди, говоря о своем волнении. Я нервно сжимала край своей рубашки в руках. Теперь я не хочу серьезных разговоров. Хочу, как прежде — общаться с ним на непринужденные темы. От этого начинающего разговора, а точнее даже монолога, потому что я скорее всего ничего не смогу ответить, веет страхом.

— Но твое любопытство и рвение исправить худшее положение дел часто на шаг впереди тебя самой. Ты не контролируешь их и можешь пострадать.

Папа выдохнул и посмотрел на меня вопросительным взглядом, будто пытался понять, понимаю ли я смысл его слов. Но я ничего не понимала, поэтому он продолжил:

— Ты подслушала мой разговор с твоей бабушкой после похорон мамы.

Его прямолинейность вызвала мурашки, бегущие по позвоночнику, распространившиеся по всему телу. Я закусила нижнюю губу, но глаз опускать не смела. Папа всегда учил смело смотреть в глаза своему страху. В глаза любого человека, который вселяет страх или пытается раздавить.

— Тебе есть что сказать в свое оправдание? — давил отец.

Я отрицательно покачала головой. Оправданий не было совсем. Даже малейших.

— Как ты узнал? — тихо, хриплым голосом спросила я, крепче сжимая ткань рубашки. Тело покрылось испариной.

Я действительно не понимала, ведь меня никто не заметил. Это я точно знаю. У нас же в доме нет камер видеонаблюдения?

— Ты оставила стакан воды на тумбочке рядом с моим кабинетом. Маленькие пальцы отпечатались на стекле.

Я раскрыла рот. Да, я вспомнила этот проклятый стакан. От услышанного я даже перехотела пить и просто быстро поднялась в свою спальню рыдать.

— Твоя неосторожность раскрыла тебя моментально. Запомни: если хочешь за кем-то шпионить, то в первую очередь, не оставляй следов за собой. Иначе, как ты поняла, тебя быстро вычислят. Будь осторожнее и внимательнее. Во вторую очередь, будь аккуратна со своими действиями. Я слышал скрип полов, когда ты удалялась в свою спальню. Ты должна быть незамеченной и не оставлять за собой подозрений.

Я внимательно слушала отца, но в то же время с подозрением смотрела на него. Зачем ему говорить мне это?

— Не смотри так на меня. — Он расслабил плечи и откинулся на спинку своего кресла. — Я просто выделил твои жесткие ошибки. В Академии полиции ты бы провалила экзамен.

— Кхм…спасибо, пап.

Я отвернула лицо и тихо выругалась.

— Не выражайся при своем отце. Имей совесть.

— Боже…Как же сложно иметь отца полицейского, да еще и брата, работающего в ФБР. — Я откинулась на спинку своего кресла, закидывая ногу на ногу и скрестила руки на груди.

— Если не будешь совать любопытный нос куда не надо и, если будешь соблюдать правила, то такая перспектива покажется раем.

— Ну-ну. Правда, я так не умею жить. Если мы семья, то не должны скрывать друг от друга ничего абсолютно.

— Даже в семье у каждого есть свои секреты, о которых остальным домочадцам знать необязательно.

— Дай угадаю. Чтобы обезопасить их.

— Именно, — кивнул он и я цокнула языком, закатывая глаза.

Глупые доводы. В семье не должно быть такого. Каждый друг за друга горой. Пока будешь делать все ради безопасности родных, не увидишь, как прилетает нож в спину со стороны. Но кто меня послушает.

Я осталась одна среди этих мужчин. Бабушка часто в своей квартире, которая находится в самом Нью-Йорке, когда мы в частном в Стивен Спилберг. Городок, находящийся на удалении в двадцати километрах от Манхэттена. А так же она часто улетает в Испанию. Там у нее роскошный дом, который уже хочет переписать на меня. Конечно, я ее понимаю. Ей ненавистен отец и она убегает от него как можно дальше. А внуков можно увидеть и раз в месяц. Еще три недели до учебы. И тогда мне не придется сидеть взаперти под контролем этих беспощадных людей.