Несовместимые. Книга 1 - страница 28

— Мое сокровище, — прошептала бабушка и поцеловала меня в лоб. Горячая слеза с ее щеки упала на мою щеку.

— Ну полно, Сеньора, — вымученно улыбнулась я, стараясь не показываться хмурой и расстроенной. Лучше я буду шутить и уверять ее этим, что все обошлось. — Прекратите реветь. Вы столько средств потратили на свое омоложение. Не порте свою красоту.

— Она шутит. Значит все с нашей малышкой хорошо, — оживилась Брук и взяла меня за руку.

— Так и чувствовала, что надо было улетать раньше. Ты бы тут не лежала, — корила себя бабушка.

— Бабушка, от судьбы не убежать. Если мне предстояло лежать тут, то я бы все равно оказалась в таком положении. — Я прикусила нижнюю губу. — Ты была у Деймона и папы?

Глаза бабушки накрыли сожаление и легкий ужас. Впервые от упоминания папы, она не закатывает глаза и не бубнит под нос колкости в его адрес. Мое сердце замерло, когда они с Брук переглянулись и продолжали молчать. Навязчивые, терроризирующие подсознание предположения снова подкрались и вытесняли мою надежду на все хорошее и светлое.

— С ними все хорошо, — натянула улыбку бабушка и сжала мою руку в ободряющем жесте. — Пойду принесу тебе бульон.

Бабушка поспешно вышла из палаты под этим предлогом. Когда она не может быть уверенной передо мной в каком-то вопросе, то избегает под приличными и действующими аргументами.

Я посмотрела на Брук. Та опустила глаза и поспешно вытерла слезу со своей щеки, непрошено вышедшую из глаза.

— Брук, скажи мне правду, — взмолилась я.

— Элла, ты сама скоро их увидишь, — с грустью в голосе только и сказала она, пытаясь отвертеться от моего вопроса.

— Брук, — я сжала ее руку, — пожалуйста. Иначе я сейчас сама встану.

— Тебе еще рано, — ужаснулась она.

— Вот именно.

Брук тяжело вздохнула и села на стул. Посмотрев на дверь, слегка отдаваясь всем корпусом в сторону, она убедилась в том, что никого нет и снова выпрямилась.

— Взрыв произошел в кабинете твоего отца.

— Они же тогда были там! — ужаснулась я и почти выкрикнула. Сердце забилось как бешеная птица в клетке.

— Тише. Не совсем. Как я услышала, на их спинах многочисленные ожоги. А что это значит?

— Они в это время выходили оттуда, — догадалась я и ощутила легкое облегчение в груди.

— Да. Они оба в коме, но живы. Их толкнуло на несколько метров ударной волной. — Брук вздохнула. — Я заглядывала к Деймону. — Она опустила глаза и шмыгнула носом. — Я…я очень переживаю.

— Он небезразличен тебе, — улыбнулась я и погладила ее руку.

Моя подруга лишь кивнула и почесала красный нос. Кажется, она изрядно проревелась за ночь, что даже макияжа на ее лице нет.

— С ними обязательно все будет хорошо, — уверенным голосом уже говорила я, когда услышала все, что произошло с папой и Деймоном. — Это Тейлоры, — шире улыбнулась я и Брук усмехнулась.

— Это точно. Одна фамилия все скажет. Их ничего не возьмет, — уже с весельем добавила Брук.

— Верь вместе со мной, чтобы я не была одна.

— Конечно, Эллочка, — она поцеловала мою руку. — Я всегда буду с тобой.

— А пока они в коме, я должна узнать, что произошло и кому это надо было, — в моем голосе появилась злость.

Брук в ужасе расширила свои глаза и снова посмотрела на дверь.

— Ты с ума сошла!? — прошипела она. — Этим занимается полиция и ФБР. Ты даже не представляешь, сколько их тут. Всю клинику заполнили.

— Они мне ничего не скажут.

— Естественно не скажут. Если ты дочь начальника штаба и сестра человека из ФБР, то тебе это не откроет дорогу к истине. Сиди на заднице ровно, поняла меня? — прошипела Брук и уставилась на меня с легким гневом, проблескивающий в ее глазах.

Я вздохнула и кивнула. Брук расслабилась и снова посмотрела на дверь.

Мой отвлекающий маневр в действии.

Вот именно. Я дочь начальника штаба, и сестра члена ФБР. В моей крови кипит справедливость и месть, а не только доброта и свет, освещающий мою душу.

Еще я не забыла о разговоре брата и отца.

Элла считается мертвой.

Меня терзает эта фраза и я всеми способами должна больше разузнать об этом.

Если я во всем этом не разберусь, то меня уже зовут не Элла и я действительно буду считаться мертвой. Сила моего духа и жажда правды придерживают меня на плову в разрушенной лодке. И на этой лодке я смогу проплыть весь мировой океан, пока не устану грести и не брошу весла. Всем естеством я ощущаю, что не позволю себе так поступить со своими принципами. Я предам саму себя таким поступком. Пусть ураган, град, бьющий по спине и лицу, пусть руки в кровь от усталости махать веслами, но я не сдамся. Потому что у меня есть моя семья, за которую я перегрызу глотку любому. Стоит лишь пробудить во мне злобу, коварство и жажду мщения.