Несовместимые. Книга 1 - страница 45
Такими мыслями я и буду вытаскивать себя из жуткой темной ямы. И, самое главное, мой стержень — с тревогой, но с уверенностью шагать в эту тьму, — это дичайшее желание помочь папе и брату. Я не могу допустить и их смерть. Маме я не смогла помочь. Должна, обязана помочь им.
Я привела себя в порядок. Высушила волосы, которые после сушки сразу становятся волнистыми, надела на себя темные джинсы, бежевый свитер с широкой горловиной, благодаря чему мое одно плечо было оголено и обула белые кеды.
На часах было восемь утра. Думаю, что Марта тоже уже встала, но не факт.
Открыв дверь своей спальни, мои противоречия рассеялись. В нос тут же ударил приятный аромат свежезаваренного кофе и испечённых круассанов, что пробуждал мой аппетит. Хотя утром это сложно сделать. Но этот запах, исходящий снизу с кухни, пробуждает не только аппетит, но и фантазию.
Закрывая глаза, мне кажется, что я в своей маленькой квартире в Париже. Через приоткрытую форточку пробирается запах свежих круассанов из ближайшего кафе. Теперь так и хочется быстрее спуститься и занять свое любимое место, заказав к этим вкусным лакомствам свой кофе.
Марта, со своими кулинарными способностями, воистину творит чудеса.
Я осторожно спустилась по лестнице вниз, скользя ладонью по перилам и направилась на кухню, чтобы поприветствовать Марту.
— Доброе утро, — с улыбкой проговорила я зайдя в «королевство» женщины.
Марта как раз доставала из духовки свои лакомства. Услышав меня, она развернулась, и тут же широкая улыбка озарила ее доброе лицо.
— Доброе утро, милая.
Марта приблизилась и тепло обняла меня, приветствуя таким приятным способом. Я охотно ответила на ее объятия, уткнувшись носом в ее плечо. От одежды Марты приятно пахло ванилью и сливочным маслом.
— Позавтракаешь?
— Трудно сказать «нет», когда так пахнет.
Марта улыбнулась. Сразу видно, как ей приятно, когда я оцениваю ее стряпню. Это в порядке вещей, учитывая то, что женщина жила одна долгое время и гости у нее были редко. Ей некого было радовать и теперь, когда я здесь, Марта с удовольствием дарит мне свою любовь, доброту и делает все, чтобы осчастливить меня. Я рада, что она появилась у меня в такое непростое время. От Марты исходит благоприятная энергетика, которой она способна подпитать меня в тягостные дни. Надеюсь, что и я когда-нибудь смогу ей отплатить за ее добродушие.
Мы сели за обеденный стол и принялись завтракать. Я с предвкушением макала кусочек круассана в шоколадную пасту. После с удовольствием отправила его в рот, откусывая небольшой кусок и практически закатила глаза, когда смаковала вкус этого божественного лакомства.
— Очень вкусно, — не удержалась и с набитым ртом проговорила я.
— Кушай на здоровье, — улыбнулась Марта.
— Я пробовала их приготовить, но такими воздушными и мягкими они у меня не получались.
— Все потому, что нужно контролировать температуру выпечки, — раскрыла свой небольшой секрет Марта. — Я обязательно тебя научу.
— Буду рада, — ответила я и проглотила оставшееся мучное изделие.
— Тебе не нужна перевязка? — спросила Марта с беспокойством.
— Нет. Мне уже лучше, — решила я.
Входная дверь отворилась и вскоре закрылась с гулким ударом. Я развернулась на стуле, хватаясь за спинку руками, чтобы посмотреть на того, кто прибыл. Хотя, не трудно догадаться.
Послышались тяжелые шаги, которые приближались с каждой секундой и вскоре пред нами предстал Эдвард. Лицо его было как обычно хмурое, будто против него идет весь мир. Черная рубашка на нем идеально выглажена и только рукава засучены до локтей. Черные брюки на нем так же заостряют внимание. И вообще весь он приковывает к себе внимание. Когда он перед моими глазами, так и хочется рассмотреть его всего до дыр. Его внешность необыкновенно привлекательна. Эдвард Дэвис будто снизошёл с картины, которую написали в века, когда аристократизм был на высшем уровне. Он — редкое искусство, которым хочется любоваться бесконечно.
— Здравствуй, дорогой. Завтракать будешь? — непринужденно как ни в чем не бывало спросила Марта.
— Нет. Я тороплюсь. Я думал, ты все еще спишь. Рад, что не пришлось будить и ждать, — обратился он ко мне. — Давай, поехали.