Нэстэ-3. Новые миры [СИ] - страница 4

Краэс замер, глядя в темнеющее небо. Боль от ран куда-то ушла, вспугнутая отчаянием. Все, что он вспомнил, это полные надежды глаза сына, уверенного в том, что отец сможет их защитить, все понимающий, полный ужаса взгляд спутницы, так и не сумевшей убить их ребенка. Это он не смог дать ей время. Он не справился. И теперь уже ничего не вернешь.

Краэс выгнулся, лёжа на траве, и тихо завыл от отчаяния..

- Тихо парень. - Торопливо зажал ему рот старейшина. - Прошлого уже не вернуть. Твоя семья уже не принадлежит нашему племени. Но боги позволили тебе выжить и остаться на свободе. Есть другие селения племени. Есть другие племена куэрохов. Возможно боги дали нам с тобой шанс ради их спасения.

Голос старейшины доносился как будто из далека и с трудом пробивался сквозь отчаяние. Он нес не успокоение, а осознание того, что уходить ещё рано. Предки поймут, принявшего и проигравшего бой. Но никто не захочет встречаться со сбежавшим в мир вечной охоты трусом. Боги действительно дали ему шанс поквитаться с Врагом. Сегодня он перестанет считать себя охотником. Теперь он будет охотиться только на солдат Врага.

Вот только почему так больно? Вспомнилось, что у старейшины Карэна в деревне оставалась только спутница, прошедшая с ним всю жизнь. Его дочь еще несколько лет назад переселилась в деревню, стоящую в пяти днях пути вниз по реке. И вроде даже она ждет ребенка. Старейшине было куда идти. А он? Он пойдет с ним и будет ждать врага на новом месте.

Умом Ильсани понимала, что уходить уже поздно. Враг еще ночью отрезал им все пути к отступлению. Но она все же на что-то надеялась даже тогда, когда старейшины деревни рухнули под залпом из палок пришельцев. Она знала, как должна поступить. У неё даже был специально приготовленный для этого нож. Лассан даже прижался к ней спиной и запрокинул голову. Только зря он встретился с нею взглядом. Она промешкала и не смогла вовремя заставить себя перерезать горло своему первенцу. А потом стало поздно. Ее сбили с ног, выхватили ребёнка из рук и связали. А потом она лежала и с отчаянием смотрела как погасли навсегда погасли веселые глазки сына и поникли его плечи. Как он мертвым взглядом окинул ее и отвернулся, чтобы взять из рук хозяина ошейник и одеть его себе. В душе, там, где обычно присутствовали ласковые эмоции спутника жизни и озорное веселье сына, было пусто и темно.

Связанную, её быстро осмотрели, не особенно церемонясь с одеждой, признали годной для своих целей и отвели к ещё нескольким таким же несчастным как она. Враг решил, что ему нужны молодые тела. Кто-то должен был рожать рабов на новых фермах.

Вступив в круг обреченных, Ильсани апатично осмотрелась, отмечая знакомых. Не по далёк сидела Энна, пустым взглядом глядя в сторону разгорающегося пожара. Где-то там сгорело тело её младшего сына, не успевшего даже встать на хвост. Рядом с нею, не открывая глаз, лежала связанная Аяна.

Ещё несколько женщин неотрывно смотрели туда, где враг собирал детей. Механические фигурки с некогда веселыми, а теперь опустевшими глазками. Их даже не связывали. Новые хозяева отдавали приказы и были уверены, что они будут выполнены. Враг не оставил им шанса на свободу.

Ильсани ощутила новый приступ отчаяния. Она не смогла выполнить приказ спутника и убить малыша. Это по ее вине их мальчик обречен на жизнь раба без шанса вернуться себе свободу.

Никто в их немногочисленной группе не общался. Каждая в одиночку переживала свое горе и не пыталась сочувствовать другим.

Захватчики никуда не спешили. Ценный груз они погрузили в телеги, и процессия неспешно двинулась в сторону от равнодушной реки. Их лодьи остались на месте. Остающиеся солдаты задержатся в деревне на несколько дней. А потом на веслах уйдут в протоку, расположенную немного ниже, спрячут там корабли и будут ожидать возвращения ушедших с рабами. Это недолго. И двух десятков дней не пройдет.

На берегу с треском догорали деревянные постройки. На клубы дыма и запах горелого мяса начали слетаться падальщики.

А река продолжала равнодушно нести свои воды и уносила вниз обуглившиеся и еще дымящиеся обломки домов.