Нет мира среди звёзд - страница 13
Но зато вечером после домашнего задания получилось выкроить время и снова сунуть нос в учебник естествознания. Я не слишком запаривался с глубоким погружением в материал из-за постоянной усталости, просто успокоившись на том, что флора и фауна планеты, на которой я нахожусь, схожа с земной. Но сейчас задумался. Мы, земляне, оказались довольно живучими и приспособляемыми существами, причем не только люди. Во время начала экспансии мы боялись неведомых вирусов. Боялись, что органика чужих миров будет для нас смертельно ядовита. На деле черт оказался не так страшен, как его малюют. Вирусы конечно были, причем встречались довольно опасные, но смертность при нормальном уходе и лечении ни разу не превысила пятнадцати процентов. Ядовитая органика тоже встречалась, но она не шла на пользу и местным обитателям. А остальное и люди и земные животные вполне себе бодро употребляли в пищу. Причем земные виды оказались очень даже конкурентоспособны на фоне инопланетной флоры и фауны. Собственно потому на Вохлах три и четыре можно было встретить и волков, и медведей и тех же белок. А ещё берёзы, сосны, папоротники и банальные одуванчики. Серьезное сопротивление земным видам животных оказали только на нескольких планетах, где эволюция свернула куда-то в сторону гигантских насекомых. Определение конечно не совсем верное, всё таки насекомым их физиология как раз и не дает разрастаться до по настоящему крупных размеров, но внешнее сходство и роевые структуры сообществ присутствовали. Правда на их беду данные миры решили колонизировать китайцы, которые нашли местных насекомоподобных обитателей довольно вкусными.
Впрочем судьба опасных для человека и агрессивных животных в любом случае была предрешена. Мы вытесняли таких из нашего ареала обитания на старушке Земле не стесняясь в средствах, начав экспансию на новые территории на других планетах мы не поменяли своих методов. Были конечно ученые и просто чудаки, которые ратовали за сохранение видов и прочие благоглупости. Но для любого разумного колониста всё выглядело иначе. Если какая-то местная дрянь может убить его или его близких, то её надо уничтожить. А потом найти логово и проверить нет ли там детёнышей, чтобы убить и их. Безопасность для людей — это одна из первичных потребностей, бороться за неё в нашей сути. Так было всегда, было бы странно если бы на других планетах мы начали вести себя иначе, чем наши предки. Они ведь не с проста стали доминирующим видом на планете полной волков, медведей, тигров, львов и прочих хищников, которые могут подхарчится человеченкой. Причем были в своей борьбе настолько успешны, что загнали большинство хищников в красные книги, а некоторых и вовсе заставили вымереть.
Почитав перед сном, я встал с тобуретки и потянулся. Размышления о природе человека размышлениями, книги книгами, а завтра мне снова тухнуть на занятиях, надо успеть поспать. Так что пора в душ и отбиваться.
Глава 5
Преступление и наказание.
Фёдор Достоевский.
Учёба продолжалась и не без успехов. По вечерам сидение на попе ровно сменили стрельбы, хотя попытки шарить в моих мозгах никуда не пропали. Впрочем шмаляя с семерки я всё равно испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие. Всё таки отличная штука, к тому же лишённая отдачи, что особенно актуально для сопляков вроде меня. Само стрельбище тоже было выше всяких похвал. Хочешь мишени в дали? Да пожалуйста. Хочешь чтобы они двигались? Без проблем. Хочешь голограммы противников, которые будут занимать укрытия? Нет ничего проще. Нужен лес, где мишенью будет олень у водопоя или рысь в ветвях дерева? Получи и распишись.
Так что я сначала стрелял просто по мишеням, а потом под руководством Фёдорова начал учится поражать всё более сложные цели. Начали со стрельбы с упора, закончили стрельбой в движении.
А сегодня наконец вышли на поверхность, чему я был несказанно рад. Впрочем наставник над моими эмоциями только посмеивался. Ну да и чёрт с ним, загонять человека до медузоподобного состояния можно в любой обстановке, но по свежему воздуху и синему небу я чертовски соскучался. О чём тут говорить, если они были для меня не более чем смутными воспоминаниями моих личностей — предтеч?