Неторопливо, бережно, всецело - страница 26
Гонзо, недоумевая, поднимает руки.
— Лучше не говорить ничего такого в присутствии девушек, чувак. — Пит указывает вилкой на Гонзо. — Когда мы наедине, можешь болтать всё, что тебе вздумается. И тогда это даже может быть смешно.
Гонзо стучит по моему плечу, чтобы я посмотрела на него. Он показывает мне что-то, держа кулак у своей груди. Его щёки раскраснелись.
— Он просит прощения, — ворчит Пит. Гонзо показывает что-то ещё и хлопает своими густыми ресницами. — И хочет знать, прощаешь ли ты его.
— Я подумаю, — говорю я. Мне по-прежнему неизвестно, что именно сказал тогда Гонзо, и непонятно, на что я должна обижаться. Но Пит очень серьёзен, и, судя по всему, мне следует его поддержать.
— Гонзо, тебе пора на отсасывание — или как там называются эти процедуры, — а не то мы опоздаем на первое занятие по верховой езде.
Гонзо ухмыляется и показывает что-то Питу. Но уезжает. Пит качает головой. Снова пацанячий юмор?
Один из воспитателей собирает остальных мальчишек, чтобы они успели собраться и подготовиться к утренним мероприятиям. Пит садится и тяжело вздыхает.
— Этот мальчишка напоминает мне о моих братьях, — говорит он, на его губах играет улыбка.
— Ты и с ними такой резкий? — спрашиваю я.
Он усмехается.
— Я самый младший. Так что обычно это я могу сморозить какую-нибудь глупость, а они будут стараться заткнуть меня.
— Что он сказал? — Я умираю от любопытства. Но что-то подсказывает мне, что Пит ничего не скажет.
В его глазах полыхает огонь, веки полузакрыты, когда наши взгляды встречаются.
— Если ты так хочешь знать, это связано с утренним стояком. — Он вскидывает бровь, и я давлюсь собственной слюной. Пит смеётся. — Мне продолжать?
Я поднимаю руку, чтобы он замолчал.
— Я бы спокойно жила дальше и ничего не знала. — Но на секунду я задумываюсь, а затем тихо спрашиваю: — Это то, о чём говорят мальчишки? — Мне правда любопытно.
Он опускает подбородок к груди и смотрит на меня.
— Не надо, принцесса, — внезапно охрипшим голосом предупреждает он.
— Мне было просто любопытно, — бормочу я. Но тут же чувствую необходимость объясниться. — У моего брата аутизм, и он почти не разговаривает, так что я не знаю, как ведут себя мальчишки. — Я прикладываю руку к груди, слегка смущённая тем, о чём собираюсь признаться ему. — Когда мы, девчонки, собираемся вместе, то говорим обо всём на свете. — Я смотрю в его полыхающие глаза под прикрытыми веками. Моё сердце начинает бешено колотиться. — О мужчинах, большей частью. — Я краснею.
Его голос опускается почти до шёпота.
— Продолжай, принцесса, — говорит он, сверкая глазами.
— Ну, похоже, Гонзо хочет говорить с тобой так же, как я говорю со своими подружками.
— И я не против, но только когда мы одни. Как я ему и сказал. — Пит больше не улыбается. Он поворачивается ко мне. — Я не обижу парня. Никогда не раню его чувства. Но я не собираюсь обращаться с ним так, будто он сделан из стекла. Ему и без меня хватает такого обращения.
— Хорошо, — тихо говорю я. Лучше мне оставить эту тему. По крайней мере, пока.
Пит улыбается. Он кивает в сторону папы, который поднимает со сковороды последний кусок бекона.
— Позавтракаем?
— А ты ещё не ел?
Он качает головой.
— Был слишком занят. — Он смотрит на меня. — Присоединишься? — И, наклонившись ближе: — Это будет наше второе свидание.
Я закатываю глаза и иду к папе, который протягивает мне тарелку, полную еды.
— Пап, я не смогу всё это съесть, — жалуюсь я.
Пит глазами поедает то, что разложено на моей тарелке, облизывая губы, и папа пихает тарелку ему. Я беру себе бейгл, немного творожного сыра и шоколадное молоко. Пит садится напротив меня и разворачивает пластиковые приборы.
Он жадно смотрит на моё молоко.
— Хочешь? — спрашиваю я и делаю глоток, глядя на него поверх картонной упаковки.
Пит ждёт, пока я поставлю молоко на стол, а затем берёт его. Сказав «спасибо», он наклоняет пакет и пьёт. Его губы касаются того места, где только что были мои, и внутри меня что-то переворачивается. Я отвожу взгляд, потому что боюсь того, что увижу в его синих глазах, если посмотрю в них прямо сейчас.
— Прости, — бормочет он. — Не хотел тебя смутить.