Нетронутые снега - страница 20

— Ежели бы Соловейкино сыскать, — заговорил Выгода, — тогда, куда ни шло, можно было бы остаться еще на лето красное.

— Да… Где его только найти? Все знают, что где-то здесь оно, но где? Кругом тайга глухая, безголосая. Спрашивай ее, уговаривай. Она, матушка, тайну свою не выложит.

Они разговаривали, как два дипломата враждующих между собой стран, встретившиеся в нейтральном государстве.

«Дипломат» Пых нагнулся и затолкал на колене вату, далеко вылезшую из его ватных залоснившихся шаровар.

— Холера ее знает, что делать дальше. Получается как-то чудно́, хоть впрямь беги отсюда, — сказал он.

— Верно, получается как-то чудно́, было золото — и вдруг не стало. Но мы еще думаем поколотиться здесь немного, может, и выскочит где.

Выгода говорил и ковырял в снегу лопатой. Черенок у нее сильно выгнутый и длинный. Она чем-то напоминала своего хозяина.

— Ну, ладно, иди тогда к нам, а я пойду где-нибудь у вас посмекаю, — сказал дедушка Пых ровным голосом. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Здря ты это, паря, придумал к нам идти, — сказал «дипломат» Выгода и снова поцарапал щетину давно нечесаной бороды. Он видел, что противник силен, и теперь не знал, как вывернуться.

— А может, и фартанет. Иди к нам, я тебе слова не скажу против. Заложи, может, и вывезет на счастье, — сказал дедушка Пых и пошел к ямам Выгоды.

Выгода постоял еще мгновение, раздумывая, что ему делать. «Может, и верно у него плохо с золотом», — подумал он и повернул вслед за приискателем.

— Давай тогда вместе думать будем, — пошел на компромисс Выгода, когда дедушка Пых уже стоял возле его богатой ямы.

— Думай не думай, а яму бить надо. Место тут у вас способное и дрова ближе, не то что у нас — кась одна.

Выгода вытащил кисет и, усаживаясь на пень, стал свертывать козью ножку.

— Закуривай, сосед, — обратился он к Пыху, предлагая ему табак.

Дедушка Пых набил объемистую трубку и начал раскуривать. Табак трещал и горел плохо.

— Место у вас доброе, и, сдается мне, вот здесь должно быть золотишко, — показал Пых толстым и коротким черенком своем лопаты.

Забой богатой ямы шел как раз к тому месту, куда указал опытный старатель. Выгода уже не в состоянии был спокойно сидеть дальше и курить козью ножку.

Дедушка Пых сейчас мог встать, отмерить пять злополучных саженей от ямы и зарезать свою. Выгода вскочил с пня, высокий и сгорбленный. Размахивая обеими руками, сердито прокричал своим артельщикам:

— Ну, каку холеру расселись, что я вам говорил, зарезайте ямы! — и он хитро подмигнул.

Четыре человека быстро взяли лопаты и пошли на то место, на которое только что указал дедушка Пых.

— Ты же будто у нас хотел попытать, а тут что-то передумал? — глаза старика сощурились в лукаво-добродушной улыбке.

— Да вишь, как оно получается, хотел у вас опробовать, а ты говоришь, у тебя тоже паршиво. Может, здесь богаче будет. Это верно, место здесь сподручное и главное — дрова ближе, не таскать их далеко, кряжи-то эти чертовы измучили нас совсем.

Дедушка Пых теперь окончательно убедился, что яма у соседа богатая. Он походил кругом ям, посмотрел на лес, который стоял рядом и неторопливо пошел к себе.

— Ну, как, Филипп Егорыч, помог ты им новые ямы зарезать? — улыбаясь, спросил дядя Гриша, когда старшинка подошел к костру.

— Припугнул немного. Теперь они к нам долго не сунутся. У них своих хлопот будет полон рот.

— Прописал ты им, значит, инструкцию, как благородный металл искать.

Багровое солнце поднялось уже высоко.

Красные лучи с трудом пробивались сквозь синеватый морозный туман, который как будто застыл на широких улицах прииска. Сразу же за небольшими домиками — изрытая приисковым людом земля. По всей долине, как будто разбросанные, лежат плоские и широкие отвалы — результат трудов кипучей человеческой деятельности. За отвалами возвышаются копры шахт. Здесь же рядом и здание конторы с вывеской над дверью:

Под окнами конторы кусты черемухи. На деревьях сидят, распушив вздыбленные перышки, воробьи, как из пуха скатанные шарики. Изредка чуть поворачивают маленькие головки, лениво перепрыгивают. Тонкие ветки не гнутся. От мороза они крепки, как стальные прутья.