Неудача в Берлине - страница 22

  Виктор никак не отреагировал на приглушенный звук, исходивший от руки каждого мужчины.

  Первым это понял высокий молодой парень. Его плечи невольно расправились, а лоб расслабился. Это был тот язык тела, который требовал огромного количества практики и дисциплины, чтобы не демонстрировать его. Приземистый турок минуту спустя пришел к тому же выводу и взглянул на дорогу. Это не было непроизвольным, это было сознательное действие, и ему стоило подумать дважды.

  Виктор ничем не показал, что видел реакцию обоих мужчин, но даже если бы и увидел, он не ожидал, что они это заметили бы, и даже если бы он намекнул и они это увидели, он сомневался, что они поняли бы значение. Но лучше быть осторожным, предполагать компетентность, переоценивать.

  Он увидел, как в пятидесяти футах позади двух мужчин на улицу пронеслись фары, а черная «ауди» свернула на перекрестке с бульваром. Они не могли скрыть облегчение на своих лицах. Они даже посмотрели друг на друга, чтобы безмолвно убедиться, что другой пришел к такому же выводу.

  Виктор сделал шаг вперед, FN был на расстоянии вытянутой руки, а дуло теперь было всего в футе от двух мужчин. Он позволил ему опуститься на несколько дюймов и указал на подбородок коренастого мужчины.

  Позади них «ауди» подъехала ближе. Двое мужчин стояли неподвижно, безуспешно пытаясь скрыть свое предвкушение и готовность. Одиннадцать секунд до того, как Деак окажется достаточно далеко в гараже, чтобы линия обзора была заблокирована машинами, колоннами и стенами, если он отреагирует на то, что вот-вот произойдет.

  Виктор снова заговорил по-венгерски.

  Audi прибавила скорость, когда водитель понял, что именно он видит на тротуаре перед собой. Три секунды.

  Достаточно близко.

  Виктор отвел взгляд от двух мужчин, посмотрел на приближающуюся машину, повернул голову, а не только глаза, дуло пистолета снова опустилось.

  Это было все необходимое приглашение.

  Он направил пистолет на турка с приплюснутым носом драчуна и изрезанной бровью, потому что он был более знаком с насилием и его последствиями и чувствовал себя комфортно. Он схватил FN и правую руку Виктора, дернув ее вверх, дулом в небо. У высокого молодого парня, возможно, не было бы такой уверенности, чтобы попробовать такой ход.

  Но теперь, когда в его сторону не было направлено никакого оружия, он бросился вперед, чтобы схватить Виктора, но у Виктора была свободна одна рука, и одной было достаточно. Он ударил левым локтем мужчину в лицо, его собственная движущая сила увеличила силу удара, когда локоть Виктора врезался в нос, раздробив хрящ, раздробив кость, и из ноздрей хлынула струя крови.

  Глаза мужчины наполнились водой; боль и шок пронзили его мозг. Он рухнул вперед, не имея достаточно сознания, чтобы остановить удар лба об асфальт. Он обмяк.

  Приземистый турок обеими руками схватился за право Виктора управлять пистолетом и держать его направленным в небо, для этого его собственные руки были выгнуты вверх. Он наклонился вперед, его торс вытянулся, потому что он был на полфута ниже Виктора, и весь его вес приходился на выдвинутую вперед правую ногу.

  Виктор ударил его ногой в сторону несущего нагрузку колена — не с такой силой, чтобы сломать сустав, но достаточно сильно, чтобы выбить ногу из-под себя.

  Он упал, и Виктор ослабил хватку пистолета ровно настолько, чтобы позволить мужчине выдернуть его, когда тот упал.

  «Ауди» уже остановилась, водительская дверь открывалась, и из машины вылезал седовласый вожак, быстро по обстоятельствам, но неуклюже, потому что в последний раз, когда он в спешке вылез из машины, он весил сорок фунтов легче.

  Виктор, безоружный, в меньшинстве, бросился через улицу и бросился к сетчатому забору. Он вскочил, но потерял хватку и снова упал. Турок снова вскочил на ноги, и его лицо исказилось от ярости. Свет отразился от ножа в руке седовласого мужчины. Они оба бросились к Виктору.

  Он не успел перелезть через забор, пока они не добрались до него. Он повернулся и поспешил вниз по ступенькам, ведущим к общественным туалетам.