Неугасимый огонь - страница 26

Благодаря этому, она не заставила Мерит ждать себя, явилась быстро. «Ядовитый цветок» и царственная правительница наедине не утруждали себя церемониалом, поэтому Мерит нисколько не удивилась её внешнему виду. Та пришла в тонком льняном платье, без украшений, без тяжёлой пекторали и парика.

— Тебя разбудили? — спросила Мерит.

— Нет, я ещё не ложилась, — ответила Анхнофрет. Она увидела бледность лица правительницы, заметила её чуть учащённое дыхание и произнесла с трепетом, — что случилось? Тебе нездоровится?

Мерит помотала головой. Анхнофрет подошла к ней, коснулась ладонями плеч.

— Ты видела? — догадалась Хранительница, — опять?

— Увы, да. Впервые, почти за целый разлив, — правительница вздохнула, — угроза, достойнейшая. Неведомо от кого, откуда, но…

— Что я должна исполнить? — Анхнофрет видела, что Мерит держится на пределе, посему попыталась обратить все в шутку, — как любит говаривать Ипи: «Яд и стрела никогда не подводят»?

— Не торопись, достойнейшая, — неестественная бледность Мерит начала отступать, — сейчас нет нужды кого-то спровадить в Дуат. Дело в другом.

Она вздохнула, собираясь с мыслями, и продолжила:

— План рассорить Александра и хатти потерпел неудачу. Они заключили союз. Теперь нам следует действовать иначе. И первым делом предпринять то, что и так давно собирались, но до сих пор откладывали. Мы все ещё не обменялись послами. Ты будешь послом Та-Кем.

— Повинуюсь, — машинально кивнула опешившая Хранительница, — и исполню все, как велит долг. Но позволь спросить, царственная, почему я? Почему не избрать для такого дела умудрённых опытом мужей? К тому же Тутии на Алаши, я думала, что он уже вступил в тесное общение с…

— Нет, — отрезала Мерит, — умудрённый муж, как раз, не добьётся того, чего сможешь добиться ты. Ты очаруешь Александра величием берегов Хапи, мудростью его зодчих, тайным знанием жрецов, выучкой воинов… Да хоть тем, что восемь из десяти ремту могут читать и писать. И главное — истинным величием Нетеру. Ты сможешь выдержать спор с лучшими из его философов. Твоей свитой станут не воины, а Посвящённые, те, что ведают истину Нетеру и миропорядок Маат.

Видя, что Хранительница лишилась дара речи, Мерит обняла её.

— Я верю в тебя, Анхнофрет. Прозванная «Ядовитым цветком тростника» способна сеять не только смертоносную отраву, но и сладкий дурман, паче не дурманом это будет, а истиной!

— А если я не сумею? — голос Анхнофрет дрогнул, — если он откажется, посмеётся надо мной или прогонит?

— Тогда, все или ничего, высокородная Хранительница, — Мерит до боли сжала ресницы, и обе женщины поняли, что это значит…

Не прошло и нескольких дней, как ладья, отправленная наместником Алаши, получившего крылатую вестницу, причалила к берегам Киццувадны. Гонцы быстро донесли весть до Александра и вернулись с его согласием. Только, кого он пошлёт в ответ, Александр не сообщил. Что не вызвало подозрений даже у Мерит, обыкновенно осторожной, как кошка. Выбор посланников не простое дело, от них, зачастую, зависит не меньше, чем от царей. Было передано и приглашение Александру посетить Священную Землю, но царь отказался, сослался на множество безотлагательных дел. Посему, визит отложили.

Среди служанок Мерит была одна финикиянка, именем Адит-Баалат, которой царственная правительница доверяла почти безраздельно, в силу невыразимой преданности девушки и довольно скудного разума.

Местоблюстительница Дома Маат забыла, что людей, подобных финикиянке, могут использовать не только те, кто приближает их и одаривает серебром. Конечно, знай Правительница о её неумеренной любвеобильности — не подпустила бы к себе и близко, но Адит-Баалат держалась скромницей. А все из-за своей надменности. Она считала, что наперсница самой Мерит-Ра выйдет замуж не иначе, как за высокородного воителя Та-Кем. С тех пор, как она рассталась с невинностью в объятьях одного из них, Адит-Баалат побывала на ложе у многих его товарищей. Одни интересовались лишь её прелестями, других танцовщица сама отвергала, высокомерно посчитав недостойными. Мерит о похождениях наперсницы не подозревала. Похвальбой воинов, вхожих во дворец, об их любовных победах, она совсем не интересовалась, а самой служанке, несмотря на её недалёкость, хватало ума не рассказывать, с кем она время от времени проводила ночи.