Неугомонный - страница 15

– Месье Измайлов? Бригадир национальной полиции Нуаре, – приставив два пальца к обрезу цилиндрической кепки, представился крепко сбитый мужчина средних лет.

У него за спиной стоит еще парочка званиями поскромнее. Стажеры. Вообще все, что касалось званий иностранных государств, для Бориса было темным лесом. Он попросту не понимал, к чему было так изгаляться. Впрочем, иностранцы наверняка тихо дуреют от русской системы. Так что тут страны, пожалуй, квиты.

– Очень приятно, бригадир, – останавливаясь и приподнимая фуражку, произнес Борис. – Я в курсе, что мне лучше покинуть порт еще до того, как славные жители этого города выйдут на улицу. Как видите, я уже на пути к выполнению данного условия.

– И это похвально, – проигнорировав ироничный тон собеседника, с самым серьезным видом произнес полицейский.

– В таком случае я пойду? – указывая в сторону таможенной конторы, поинтересовался Борис.

– Откройте ваш ящик.

Измайлов без возражений позволил досмотреть все свои вещи, после чего стражи порядка сопроводили его сначала до таможни, где ему проставили отметки об убытии, а потом – до катера, который так же подвергся обыску. Хотя чего там обыскивать? Форпик, носовой отсек с небольшим люком да дополнительная бочка под топливо. Даже палубы нет.

– Господин бригадир, если вы скажете, что ищете, может, я смогу вам помочь? Я еще не сошел с ума, чтобы ссориться с властями, и с полицией – в частности.

– Мы ищем служащую русского консульства госпожу Бочкареву.

– Алину Витальевну?

– Вы ее знаете?

– Разумеется, я ее знаю. Но что она натворила?

– Позавчера ночью совершила двойное убийство на припортовой улице.

– Где?

– Вас не удивляет, что она убила двоих человек?

– Это меня удивляет меньше, чем само место, – откровенно ответил Борис.

– Приличная девушка?

– До этого момента у меня не возникало и тени сомнений по этому поводу, – искренне ответил он.

– Берегись скрытного человека и нелающей собаки, – пожав плечами, произнес бригадир.

С французским у Бориса не очень, но он все же без труда узнал эквивалент русской поговорки: в тихом омуте черти водятся. Вот уж и впрямь, не в бровь, а в глаз. Борис голову был готов отдать на отсечение, что Бочкарева – порядочная девушка, а тут вдруг такое. Прямо потрясение!

– Прошу прощения. Ящик – еще понятно, она туда поместилась бы. Но к чему было обыскивать мою сумку?

– На предмет женских вещей. Все нормально, можете отходить. Хотя я такое решение умным не назову, – окинув взглядом пасмурное небо, произнес бригадир.

– Боюсь, что если я немедленно не выйду в море, то уже к вечеру буду в камере.

– Скорее, к полудню, – не стал его разочаровывать бригадир.

– Ну вот видите, – разведя руками, произнес Борис.

– Удачи, господин Измайлов. Уверен, что она вам понадобится.

Вскинув два пальца к обрезу кепи, бригадир подал знак своим помощникам, и полицейские направились по деревянному настилу причала к берегу.

– Здорово, Борис. – Когда полицейские ушли, к нему подошел сторож с дробовиком на плече.

Мужик средних лет крепкого сложения следил за сохранностью яхт, лодок и катеров частных владельцев, за что те вносили плату в портовую кассу. Впрочем, не забывали подбрасывать мелкую монету и непосредственно сторожам, поощряя их таким образом к более ревностному исполнению обязанностей.

– Привет, Поль.

Запалив горелку котла и оставив ее прогреваться, Измайлов поднялся на причал и, не чинясь, пожал руку сторожу. Эти в основном из неудачников и зачастую – из пропойц. Отдежурит худо-бедно свою смену и непременно побежит пропивать заработок. На дежурстве – ни-ни, а то ведь желающих на это место столько, что только оступись, вмиг вылетишь.

– Уезжаешь?

– Прогоняют, – сунув мужику мелкую монету, ответил Измайлов.

Вообще-то мог бы и не давать денег, он ведь здесь больше не появится. Но вот не смог. От него не убудет. А Поль хоть и любитель заложить за воротник, службу нес как положено. В полицию никого не сдавал, ибо неправильно это, но мелких воришек гонял исправно. Так чего обижать-то напоследок?

– Это понятно. По своей воле в такую погоду в море лучше не выходить. Ты вот что, пробеги вдоль берега, тут милях