Неуловимая невеста - страница 7

Джулиан тяжело вздохнула.

– В нашей голубой гостиной есть большой гобелен, он свисает с потолка и отделяет комнату от очень холодной передней. Мэриш-холл – довольно старинный дом, полный сквозняков. У нас много таких гобеленов не для украшения, а для того, чтобы холодный воздух не проникал в теплые комнаты.

– Значит, вы стояли за таким гобеленом и случайно подслушали эти пересуды? – Он начинал опасаться, что она такая же, как все.

– Я проходила мимо. И, естественно, когда я услышала имя Карлтона, я не могла не замедлить шаг.

– Естественно, – согласился он.

– Вам кажется, что это по-детски?

– Немного, – ответил Карлтон, изобразив жалкое подобие улыбки.

– Вы, я вижу, не одобряете этого, но мне необходимо было хоть что-нибудь узнать о лорде Карлтоне. Вы не можете себе представить, что значит быть обрученной с человеком, которого совершенно не знаешь.

– Очень даже хорошо представляю, – ответил он с мрачной иронией.

Джулиан слегка придвинулась к нему и взмолилась:

– Вы должны меня понять! Я не вынесу такого унижения. Говорят, у него дюжина любовниц и тому подобное. Я бы с ума сошла от ревности!

– Дюжина любовниц? – Он не смог сдержать улыбку. – Дюжина одновременно? Без сомнения, даже для его светлости это было бы непростительно. И сколько неудобств от такой неразборчивости!

Она рассмеялась в ответ, в зеленых глазах вспыхнули искорки.

– Что ж, возможно, и не дюжина. Но, прошу вас, скажите мне, мистер Фитцпейн, поскольку вы лучше знаете лорда Карлтона, хочет ли он этой свадьбы? Из всего слышанного я поняла, что он более склонен избежать этого. Возможно, он предпочел бы жениться на женщине, о которой я столько слышала, своей любовнице. Скажите мне, что он об этом думает, и тогда я буду знать, что мне делать.

– Но будут ли для вас достаточно убедительны мои слова, если вы уже уверены, что он плохой человек?

– Я не знаю, – ответила она голосом, полным муки. – Я не знаю, что думать и что делать.

– Что вы предпримете, если я скажу вам, что он не хочет жениться на вас?

– Я разорву нашу помолвку.

– И откажетесь от шанса принять пэрство?

– Мама имеет титул пэра, а счастья ей это не принесло. Я никогда особо не рассчитывала на преимущества, данные титулом, – живо отвечала она.

– И все же я знаю, что ваша матушка настаивала на этой помолвке.

– Думаю, это моя бабушка уговорила ее, что мне следует выйти за лорда Карлтона. Понимаете, наши бабушки, моя и лорда Карлтона, – подруги. Что касается мамы, то у нее есть свои причины желать мне брака по расчету.

– Понимаю, – сказал он, гадая, каковы могли быть эти причины. Он попытался зайти с другой стороны.

– Вам известно, что Карлтон должен жениться до конца апреля, чтобы сохранить свой титул и состояние? Если вы разорвете помолвку, вы тем самым поставите его в крайне затруднительное положение из-за завещания его отца. Вы задумывались об этом?

– Да, – ответила она, быстро кивнув головой. – Я знаю об этом. Но если он намерен и после женитьбы жить так, словно он не женат… Я думаю, найдется много женщин, которые согласятся на этот брак. Им нужно куда меньше, чем мне, они не ищут супружеского счастья.

– Вы еще очень молоды, – сказал он, улыбаясь. Джулиан слегка наклонила голову.

– Вы думаете, желать быть счастливой в браке и руководствоваться этим при выборе супруга – значит, требовать слишком многого?

Он был слегка сбит с толку ее вопросом.

– Долгое время, – отвечал он осторожно, – я думал, что нет ничего важнее этого. Но в моих своеобразных обстоятельствах…

Она перебила его:

– Вы имеете в виду отсутствие состояния?

– Да. Именно это. Как ни грустно это сознавать, но когда судьбой предопределена бедность, то любовь, брак, семейное счастье – все это ускользает от меня. Дожив до тридцати, я больше не…

Она вновь прервала его:

– Вам только тридцать? Но я слышала, вы на несколько лет старше Карлтона…

Карлтон безнадежно махнул рукой.

– Я говорил вообще. В действительности мне уже тридцать три, хотя мне кажется, что после совершеннолетия возраст начинает играть все меньшую роль, нежели в юности.

– О, я совершенно согласна, – с улыбкой ответила она. – Моей компаньонке Лиззи уже почти двадцать семь, но она самая близкая и любимая моя подруга. Между нами как будто и нет разницы в возрасте. Но мы говорим не об этом. Прошу вас, продолжайте.