Неуловимый маньяк. В поисках новой жертвы - страница 20

Семья Рибейро готова была оплатить все дополнительные издержки, только бы преступление не осталось безнаказанным. Семья снабдила полицию всем, лишь бы любой ценой та решила задачу. И не столько ради денег — нет: чтобы вновь не стать жертвой той же самой банды.

Прошло не так много времени, и у полиции Сан-Пауло появился подозреваемый — один из бывших работников поместья. К всеобщему сожалению, версия оказалась ошибочной.

Были и другие подозреваемые. В тот самый день, когда похищенная девочка была оставлена у дверей дома доны Марии Бонадио на улице Франсиско Вивалди, одна девушка, сидевшая в джипе со своим возлюбленным, наблюдала странные передвижения: в разгар суматохи, когда какой-то мужчина с ребенком, завернутым в одеяло, входил в дом, она заприметила еще одного человека — не в прямой близости к машине, но рядом. Она не промедлила сообщить куда надо, и Жулио Сезар Морейра, который случайно оказался в том месте, стал одним из подозреваемых в похищении.

Этот человек был взят в крутой оборот. Полицейские что только ни предпринимали, как только его ни допрашивали — однако вменить в вину подследственному так ничего и не смогли.

Тем временем и в Сан-Пауло произошли похищения. На протяжении года их случилось восемнадцать. Из общего количества отборная полиция Сан-Пауло раскрыла четырнадцать. Оставшиеся четыре так и остались «глухарями». В их числе и случай с Бруной Рибейро Коста. Несмотря на все усердие и более месяца сплошных поисков, обошедшихся семье девочки в сущую безделицу — всего в 50 тысяч долларов или в 10 % от заплаченного выкупа, полицейским так и не удалось разобраться в этом деле. Группа по борьбе с похищением людей возвратилась в Сан-Пауло.

Семья Рибейро, поставляющая на Нью-Йоркскую товарную биржу большую часть из поступающего туда кофе, постепенно оправилась от страха. Деньги не главное для тех, у кого в собственности десятки фазенд, самолеты, предприятия, гостиницы, для тех, через чьи руки в день проходят тысячи мешков кофе стоимостью в миллионы долларов. Для семьи Рибейро ценнее всего был покой.

С отъездом полицейских чинов из Сан-Пауло, занимавшихся похищением, материалы дела остались в полиции Пиньяла.

Выкуп, заплаченный похитителям девочки Бруны Рибейро Коста, был одним из самых больших среди всех, когда-либо зарегистрированных полицией Сан-Пауло. И наибольшим в денежном выражении.

Это было время, когда президент Бразилии Коллор заблокировал крузейро, борясь с бедностью. Похитители, которых, как считала полиция, было минимум двое, теперь стали богатыми людьми — очень мало людей в Бразилии имело такую наличность.

Похищение девочки Бруны не осталось тайной лишь узкого круга друзей семьи. Это дело дошло до ушей самого высокого должностного лица страны той эпохи. О нем узнал сам президент Бразилии — Фернандо Коллор. Когда ему доложили о похищении ребенка, он решил оказать моральную поддержку семье Рибейро — послал им телеграмму с выражением сочувствия и приказал полиции проявить особое рвение в расследовании этого дела. Но все это ни к чему не привело.

Преступники не были разоблачены, а приказ президента для полиции, видимо, значил немного. Президенту не удалось возместить то, что вложило семейство Рибейро в его предвыборную президентскую кампанию. А ведь все самолеты семьи (числом три) были переданы в распоряжение предвыборного штаба «охотника на махарадж», который на крыльях этих чужих самолетов обещал покончить с коррупцией.

И тем более никому тогда и в голову не приходило, что это громкое преступление — дело рук все того же Вилмара. Об этом узнают гораздо позднее и — совершенно случайно.

В этот период своей преступной биографии Вилмар попадал, бывало, в довольно рискованные ситуации.

Так, однажды сержант военной полиции города Итубераба Дарио Силва и солдат Себастьян Роки были вызваны жителями района среднего класса на происшествие. Соседи видели, как какой-то парень припарковал автомобиль марки «Вояж» у дома, владельцы которого находились в отъезде. Они решили вызвать полицию, но не раньше, чем странный гость начал у них на глазах выносить из дому вещи и складывать их в саду. Его машина оставалась с другой стороны особняка — на улице, у фасада здания.