Неупокоенные - страница 29

— Только не об ореховой смеси. Она разная и в чашках.

— Верно.

— А так вариант беспроигрышный. Ты эти дни сильно занят?

Джеки пожал плечами. Особо занятым я его не видел никогда. Жил он с матерью, пару дней в неделю работал по бару, а остальное время по настроению кустарничал, изготовлял самодельные боеприпасы в сараюшке у себя за домом, в леске. Время от времени местным копам поступали сигналы от населения, что в лесу опять грохнуло. Иногда — еще реже — коны сами подсылали туда машину в слабой надежде, что Гарнер к чертовой матери подорвался. Но надежды их пока все никак не сбывались.

— А что, хочешь что-то предложить? — спросил Джеки, играя озорными глазами в предвкушении потенциального мордобоя.

— Да буквально на пару дней. Есть тут одна женщина, ее донимает некий тип.

— Хочешь, чтоб мы ему наваляли?

— Кто это «мы»? — насторожился я.

— Да ты знаешь.

Большим пальцем он ткнул куда-то за пределы бара. Несмотря на холод, я почувствовал у себя на лбу испарину и вообще в эту минуту на год постарел.

— Так они здесь? Все так на веревочке за тобой и ходят?

— Я сказал им дожидаться снаружи. Знаю, тебе с ними малость не по себе.

— Не по себе? Да у меня от них волосы дыбом.

— Да ладно тебе. Их теперь внутрь больше и не пускают. Вообще, можно сказать, никуда. Особенно после той, гм, хрени.

Во-во, «хрень». Где братья Фульчи, там всегда матушка «хрень».

— Какой еще хрени?

— Да так, была одна заварушка в «Билайне».

«Билайн» — самое, можно сказать, злачное место в городе; загульный бар, где любому, кто покажет квитанцию штрафа за пьяное вождение, подносится бесплатный стопарь. Выдворение из «Билайна» за хрень, по сути, равносильно исключению из бойскаутов за примерное поведение.

— А что случилось-то?

— Да долбанули одного парнягу, прямо дверью.

В сравнении с некоторыми другими историями, которые мне доводилось слышать о братцах Фульчи и о «Билайне», проступок этот выглядел достаточно безобидно.

— Не очень-то большая и хрень. По их-то меркам.

— Н-да. Вообще-то парняг было двое. И дверей тоже. Они их поснимали с петель, чтоб веселее было колошматить. Вот теперь их особо никуда и не пускают. Ну а им, понятно, досадно. Ну да ничего, на парковке тоже можно посидеть. Им там снаружи огоньки нравятся, как на елке, да еще я им из «Норме» вкусняшек подтянул, домашнюю кулинарию.

Я сделал для успокоения глубокий вдох.

— Не хочу никого обидеть — то есть не знаю точно, надо ли, чтобы эти двое участвовали в нашем деле.

— Они иначе расстроятся, — пригорюнился Джеки. — Я им сказал, что у нас с тобой встреча, и они со мной попросились. Да и ты им по нраву.

— Чем? Что меня пока не ушибли дверью?

— Да они на самом деле ребята безобидные. Просто доктора крутят-мутят им со списком медикаментов, вот они иногда и срываются.

Гарнер с печальной задумчивостью вертел в руках бутылочку. Друзей у него было негусто, и он, понятное дело, считал, что общество к братьям Фульчи во многом несправедливо. Общество же, напротив, втемяшило себе в голову, что знает братьев как облупленных и примет, соответственно, все меры, чтобы контакт с этими молодцами сводился к минимуму.

Я потрепал Джеки по руке:

— Да ладно тебе. Мы их куда-нибудь воткнем на полставки, да?

Джеки малость воспрял.

— Хорошие ж ребята, ну! — с жаром воскликнул он. — Особенно годны, когда пахнет жареным.

При это он галантно умолчал, что жареным начинает пахнуть как раз тогда, когда в дело вступают эти самые ребята.

— Так вот, Джеки. Звать того парня Меррик, и он вот уже неделю ходит хвостом за моей клиенткой. Расспрашивает ее насчет отца, который вот уж сколько времени как исчез с концами, уже так долго, что официально объявлен мертвым. Вчера я этого Меррика перехватил на улице, и он сказал, что на пару дней оставит нас в покое, но верить я ему не верю. Нрав у него дурной.

— Ствол с собой носит?

— Я не видел, но это не меняет сути.

Гарнер прихлебнул пива.

— А почему это он очухался только сейчас? — спросил он.

— В смысле?

— Если того парня сто лет в обед уже как нет, почему этот крендель начинает свои наезды только сейчас?

Я посмотрел на Джеки… Интересный все же кадр. В голове при ходьбе что-то определенно побрякивает, но назвать его тупым ни в коем случае нельзя. Я и сам размышлял, почему Меррик взялся расспрашивать насчет Дэниела Клэя именно сейчас, но как-то не подумал, а не могло ли ему в свое время в этом что-то помешать. Мне снова вспомнилась та наколка у него на костяшке. Не мог ли, скажем, Меррик с той поры, как исчез Дэниел Клэй, отсиживать срок?