Неведомые земли. Том 3 - страница 20
принимать решения. Характерно, что хан Золотой Орды не присутствовал на великом курултае[11] и на выборах императора. И виной этому было не дальнее расстояние, так как бесчисленные монгольские правители приехали из столь же отдаленных мест в летнюю резиденцию Сыр-Орду, чтобы присутствовать при предстоявших событиях. Очевидно, Бату удерживали от поездки мелочная зависть и раздоры.[12]
При крайнем напряжении физических сил Карпини удалось верхом на лошади проделать дальний путь из Сарая в Сыр-Орду только за 3 1/2 месяца. [45] Его маршрут проходил севернее Аральского моря и далее через Джунгарские Ворота. 22 июля Карпини прибыл в летнюю резиденцию великого хана Сыр-Орду, находившуюся на расстоянии полдня пути от его столицы Каракорума («Черный вал»). Каракорум только в 1234 г. был превращен Угэдэем в его резиденцию. Он находился в бассейне Шилки, западнее Урги,[13] в 8 от реки Орхон, под 47° с.ш. и 101°21' в.д.[14] В 1259 г. Каракорум уже перестал быть резиденцией великого хана (см. гл. 126).
Только после выборов великого хана, состоявшихся 24 августа в весьма торжественной обстановке, Карпини был принят новым властителем Гуюком и смог выполнить свое поручение. Он был принят хорошо, но отнюдь не тепло, как это изображают, добавляя от себя, летописцы-церковники. Карпини пробыл при монгольском дворе три месяца. Гуюк приказал толмачам перевести письмо папы. То ли толмачи сделали весьма неточный перевод (преднамеренно?), то ли Гуюк не донял, чего, собственно, добивался папа, но письмо он истолковал совсем не так, как оно было задумано, и усмотрел в нем покорность его несокрушимой силе. Так монголы охотно поступали и в других случаях, получая дипломатические послания от чужеземцев.
Следует, правда, добавить, что папское письмо, если бы даже его перевели безукоризненно правильно, было написано языком, совершенно непонятным для монголов. Послание Иннокентия IV вряд ли можно назвать дипломатическим шедевром даже при самом благосклонном суждении. Содержание его до монголов дойти не могло, а «нравоучения» показались бы им дерзким и [46] смешным чванством. Не удивительно, что письмо не произвело ни малейшего впечатления, как ясно видно из высокомерного ответа Гуюка! Подарки, привезенные Карпини, монголы расценили как «дань», которая свидетельствовала о добровольном подчинении. Ответ монголов вряд ли доставил радость папе, причем их взгляды были ему также непонятны. Ведь обе стороны говорили друг с другом на разных языках!
Только 13 ноября Карпини вручили ответ Гуюка, составленный на монгольском, персидском и арабском языках, после чего его отпустили в обратный путь. Примечательно то обстоятельство, что ответное письмо великого хана было датировано мусульманским летосчислением. Персидский оригинал этого письма был найден в архиве Ватикана только несколько десятилетий назад.[15]
Обратный зимний путь был еще более утомительным, чем быстрая верховая езда в ставку хана. Но, несмотря на многие опасности, возвращение все же прошло благополучно. Разумеется, на это ушло больше времени. Только 9 июня 1247 г. Карпини снова попал в Киев. В начале ноября он возвратился в Лион. Все путешествие длилось 2 1/2 года.
Книга о путешествии, написанная Карпини, представляет большую ценность, хотя в литературном отношении не выдерживает сравнения с замечательными описаниями Рубрука (см. гл. 121) и Поло (см. гл. 126). Она была написана вскоре после возвращения Карпини на родину, так как через 4 1/2 года он уже скончался. Кроме того, Карпини оставил краткую историю монголов и книгу, содержащую общие сведения о татарах.[16] Выдержку из нее воспроизвел современник Карпини — Венсан Бове, который, согласно его личному заявлению, держал оригинал в своих руках.[17] Описания Карпини сдержанны, надежны и заслуживают полного доверия. Их надежность полностью доказана.[18]
Некоторые сообщения Карпини, опущенные в приведенном выше отрывке и достойные внимания с культурно-исторической и географической точек зрения, заслуживают особого упоминания. Так, Карпини подчеркивает, что «с севера земля Татар окружена морем-океаном»,