Невеста для демона страсти - страница 25

Уже решила вернуться обратно в гостиницу, признав, что гулять по городу вечером было плохой идеей, как на меня, словно вихрь, налетел какой-то парень, обхватывая за талию и едва ли не внося в очередной круг танцующих, мимо которого я как раз проходила.

— Танец, красотка! — потребовал он у меня, отпуская, но тут же протягивая руки. Охранник, бросившийся было меня спасать, остановился, ожидая моей реакции. Вокруг нас в безумном вихре кружились пары. А я взглянула в синие, как небо, глаза под черной лохматой челкой, и узнала его: конюх их нашей гостиницы. Тот самый, что не удержал лошадь, позволив ей кататься в пыли. Правда, тогда он был в широкой рубахе навыпуск, а сейчас рубаха аккуратно заправлена в штаны, поверх надета черная замшевая куртка — сильно потертая, но все же вполне опрятная, и даже на протянутых мне руках — перчатки из черной замши.

Дочь графа (ах, нет, уже герцогиня, хоть и герцогом непризнанная) и конюх? Хорошая пара. А впрочем, чем я рискую? Это ярмарка, меня здесь никто не знает. Да и вообще, это просто танец. И я протянула ему руки и позволила увлечь себя в бурный круговорот.

Танцевал он неплохо. Было видно, что городских гуляний не пропускает, да и на гуляниях не пиво у стеночки пьет. А вот про себя я, увы, сказать не могла такого. И про танцы, и про городские гуляния. Я полонез хорошо танцевала. И менуэт. И много еще чего интересного, чего на площадях не пляшут. А вот из того, что тут пляшут… Приходилось осваивать на месте. И пару раз позорно спотыкаться, и в ногах путаться. Хорошо, кавалер мне попался терпеливый, держал крепко, падать не позволял. И только смеялся, когда я нелепо носом ему в грудь утыкалась:

— О, красотка! Я знаю, что тебе нравлюсь, но ни при всех же! — и даже кончиками пальцев по шейке провел, наглец.

— Руку! — тут же нервно рыкнула я.

— Ну, прости, принцесса, сама меня в грудь целовать вздумала, — фыркает в ответ этот мерзавец, но руку послушно возвращает на место. — Так что, придешь ко мне ночью на сеновал? — интересуется бесстыже полкруга спустя.

Нет, точно зря я с ним танцевать вздумала. Ясно же, что кавалера несло — видно, пива он успел немало выпить для храбрости. Хотя пивом от него не пахло. Отчетливо пахло лошадьми — и от его одежды, и от давно не стриженых волос. Но лошадей я любила (может быть, слишком), и потому их запах — это не то, что могло бы меня оттолкнуть. А вот непомерная наглость — она отталкивала.

— Так что, красотка, придешь? — повторяет, не дождавшись ответа.

— А сам как думаешь? — вздыхаю раздраженно. Ну не объяснять же ему посреди танца, что не там он себе подружку ищет. И не теми словами.

— Думаю, что придешь, — самоуверенно заявляет этот наглец, останавливаясь вместе с музыкой и благодаря меня поклоном за танец. — Не задерживайся, — и тут же исчезает в толпе, прежде чем я успеваю придумать хоть слово в ответ. Да у меня просто слов нет от подобной наглости!

Я, все-таки, раньше с конюхами не общалась, да и в народных гуляниях не участвовала, не привыкла к подобным выходкам. Да и слава Деусу, что не участвовала. И сейчас не стоило.

Кивнув своему охраннику, отправляюсь назад в гостиницу. Надо ужинать, да разобрать внимательно тот сундук, чтоб понять, что мне покупать стоит. Знать бы еще, куда меня везут, и что меня там ждет — тогда и с покупками было б проще определиться.

Подумав о покупках, рефлекторно прижимаю правую руку к карману с кошельком — чтоб лишний раз убедиться, что он все еще при мне. И тут же убеждаюсь в обратном: денег нет. Карман совершенно пуст.

А ведь перед тем, как меня вытащили танцевать, деньги были — я как раз проверяла. Я всю дорогу только и делала, что проверяла, боясь, что в такой толпе… Вот, собственно, и… Расслабилась.

— Что-то случилось? — тут же интересуется мой охранник, стоило мне замереть на месте.

— Деньги, — признаю обреченно. — Вытащили кошелек.

— Плохо, — соглашается охранник. — Но возвращаться и искать бесполезно.

Это я понимала и сама. Оставалось только радоваться, что хватило ума взять с собой не все, полученные от Гаррета, деньги, а лишь небольшую часть. Но все равно жалко.