Невеста для демона страсти - страница 4
— Моя дочь, — произнес отец, останавливаясь. Снял мою руку с локтя и протянул… кому-то.
— Что ж, благодарю, — отозвался незнакомец голосом настолько глубоким и низким, что отзвук его завибрировал где-то у меня в животе. — Еще минута — и вы бы опоздали, — моей ладони коснулась чужая рука. Однако сквозь тонкое кружево своих перчаток я ощутила лишь прохладную гладкость перчаток чужих.
— Но я успел! — с нажимом, хотя и тихо, заявил в ответ папенька, и тут же потребовал: — Мои расписки!
Я вздрогнула. Это же моя свадьба, мы у алтаря, в храме! Как он может сейчас об этом?
— Разве я обещал отдать их за то, что вы приведете дочь в храм? — чуть усмехнулся незнакомец. — Не держите меня за простофилю: расписки вы получите только после обряда. А пока не мешайте святому отцу делать его работу, отойдите.
Папенька прошипел нечто невразумительное, но отошел. Орган замолк, и отец Стефан, чей голос был мне знаком с самого детства, невнятно забубнил слова древнего обряда, призывая силу Деуса прийти и засвидетельствовать…
— Страш-ш-шно? — шепчет мне мой жених, нарочито растягивая короткое слово. И это этого тихого, насмешливого шепота у меня мурашки по коже. А уж эта зловещая «ш-ш-ша»…
— А должно быть? — кажется, мой ответ прозвучал чуть надменней, чем я планировала.
— Да-а, — он вновь тянет слова, играя в зловещую таинственность. — Долж-жно быть… Но ничего, мы это исправим.
Что именно он собирается исправлять: то, что мне не страшно, или то, что должно быть страшно — понять не успеваю. Отец Стефан переходит к вопросам. Говорить более внятно он от этого не начинает, и потому приходится вслушиваться, чтоб узнать, наконец, имя моего жениха.
— Согласен ли ты, Александр Теодор Иоанн Аллери-Дамфри-Хейц, герцог Раенский, взять в жены…
Рот у меня открывается сам, а сердце при этом еще и пару ударов пропускает. Немыслимо. Я, наверно, ослышалась. Герцог Раенский — он же двоюродный брат самого короля. Люди его уровня не женятся на бесприданных графских дочках, в сельской церкви и втайне от родни. Для родственников короля в соседних королевствах принцессы давно выращены. Нет, я понимаю еще, у нас бы роман был, он бы безумно меня любил, а я ждала от него ребенка. Но ведь мы незнакомы даже…
— Да, — спокойно и с достоинством ответствует мужчина, держащий меня за руку, и фантасмагория продолжается.
— Согласна ли ты, Роуз Элизабет Ривербел…
И я, разумеется, согласна.
— Положите руки свои на алтарный камень, дабы соединил вас Деус печатью своей и благословил супружество ваше от сего часа и пока смерть не разлучит вас.
Не вижу. Из-за этого чертового герцога с его закидонами, самого главного во всем таинстве — не вижу. Алтарный камень, возле которого мы стоим, сейчас должен мягко светиться нежно-голубым светом, самим видом своим намекая на благосклонность небес и их желание услышать нашу просьбу. Мой жених делает шаг вперед, не выпуская моей ладони из своих пальцев, и я шагаю за ним следом вплотную к камню. Он опускает мою руку на алтарь, и я послушно кладу рядом вторую. И ощущаю тепло, идущее от священного камня. Оно проникает в меня сквозь ладони и кончики пальцев, струится по рукам и доходит до самого сердца.
«Что ты хочешь?» — чудится мне беззвучный вопрос.
«Счастья», — столь же беззвучно выдыхаю я.
«С ним?» — воистину странный вопрос.
«Раз он — мой муж, то конечно с ним», — мысленно пожимаю я плечами. И не удерживаюсь от собственного вопроса: «А что, к тебе приходят с одним, а счастья просят с другим?»
«Бывает», — философски отзывается мой беззвучный собеседник и словно растворяется в окутавшем мое тело и душу покое. И уверенности, что я все делаю правильно. И ощущении тепла. Идущего от камня? Или уже просто безраздельно царящего в моей душе?
Вот только от рук моего жениха, лежащих на камне вплотную к моим, я тепла по-прежнему не ощущала. Перчаток он не снимал. И обтягивающий его пальцы атлас оставался все таким же холодным, как в первый миг, когда я к нему прикоснулась. Словно ни тепло моей руки, ни тепло алтарного камня, ни тепло его собственных рук не в силах были согреть эту идеально гладкую ткань.