Невеста для демона страсти - страница 49

Захотелось повиснуть на нем и заорать: «Не пущу! Куда тебе против этих бугаев? Ты маленький, щупленький». Помолчала, конечно. Лишь в веревку ограждения вцепилась отчаянно. Да и маленьким он, конечно, не был. А уж щупленьким тем более — мышцы у него ого-го, как бугрились. Вот только противник ему нашелся — редкостный мордоворот, в два раза шире, да на голову больше…

«Ну ладно, — уговаривала я себя, — ну, захотелось кому-то быть избитым. Радость ему от ощущений. Даже таких. Ну, пусть. Вот и посмотрим, какой он дух, и как он свое переломанное тело от земли отскребать будет, да излечивать… или восстанавливать… или оно у него вообще не сломается — оно ж ненастоящее, вроде как…»

Однако пока отскребать и восстанавливать было нечего. Куда более ловкий и верткий, Лис легко уходил от ударов противника и столь же легко наносил их сам — слишком быстрый, слишком непредсказуемый. Слишком… искусный? Да, пожалуй.

Мордоворота он забил легко, будто играючи. А впрочем, почему «будто»? Играючи и забил. Игрался он так, и откровенно наслаждался игрой. Столь же легко он одного за другим победил и следующих двух соперников. А вот потом, когда я уже совсем уверилась, что ничегошеньки ему не будет, он вдруг упал, пропустив сильный удар в лицо. Встал, пытаясь вернуть утерянное превосходство, и тут же вновь получил удар, и опять, и еще. Совсем недавно ловкий и верткий, он вдруг стал недопустимо медлительным, и просто не успевал ни закрыться, ни контратаковать. Наконец, он опять упал и уже не поднялся. Победу отпраздновал соперник.

Однако Лису, как продержавшемуся целых три боя подряд, все же полагалась какая-то награда, и ему щедро отсыпали полный кошель меди.

— Идем праздновать? — с шальной улыбкой на разбитом лице предложило это чудовище, добравшись, наконец, до меня нетвердой походкой.

— Праздновать? Что тебя избили? — нет, он вконец сумасшедший!

— Ох, Роззи, ну не мог же я без конца выигрывать, — он улыбается чуть снисходительно, словно я не понимаю простых вещей, а у самого из разбитого носа кровь течет, и шатает его так, что, кажется — скоро рухнет. — Так, немного размяться. И тихонечко уползти…

— Да, тебе теперь, похоже, только ползти, — положив его руку себе на плечо и медленно двигаясь прочь с площади, вздохнула я. Ноги ж едва переставляет. — Очень больно?

— Ага, — и почему в его усталом голосе мне чудится просто детский восторг? — Правда больно, Роуз. По-настоящему… Спасибо тебе.

— За что это? Это ж не я тебя била.

— Но ведь это благодаря тебе я смог воплотиться. Стать живым, настоящим. Все это почувствовать.

— Ты говорил, что смог воплотиться благодаря страстям моего отца, — мне, наконец, удалось довести его до бочки с дождевой водой, стоящей на углу площади. Тяжело опершись на обод одной рукой, другой он попытался умыться. Не очень вышло. Свои извечные перчатки он снимать и не думал, а от них разве что грязных разводов на лице больше становилось. Я отвела прочь его подрагивающую руку, и начала умывать сама.

— Страстей твоего отца хватило лишь на подобие герцога. Не слишком устойчивое, к тому же, норовящее распасться то от сильной магии, то от сильных эмоций. Недаром пришлось использовать маску в храме, да и тебе глаза завязывать, а то бы перепугалась… сильно…

— В карете? — вспомнила я. — Когда я искала, а тебя… не было?

— Был, Роззи, я всегда там был, — он постоял, пошатываясь, над бочкой, потом плеснул еще пару раз себе в лицо и отвернулся, предлагая следовать дальше. Я предложила плечо, но он отказался, просто взял за руку. — Одежда ж на чем-то держалась, верно? Вот только облик был уж больно изменчив, и не всегда человекоподобен.

— Э-это как еще? — так, нет, монстров я не заказывала!

— А, не бери в голову, Роуз, — легко отмахивается он. — Просто запомни: внешность обманчива. Всегда. А закрыв глаза порой все-таки можно увидеть истину.

— Только ты глаза не закрывай, ладно? Как-то ты слишком тяжело движешься. У тебя голова точно не кружится?

— Да нет, Роуз, не бойся. Все хорошо уже. Просто мы не одни. Не хотелось лишать ребят их иллюзий. Прежде срока.

— В каком смысле? — оглядываюсь. За нами шли трое. И вид их мне ну совсем не понравился. А переулок, в который мой спутник меня завел, совершенно безлюден. — Лис? — нервно сглатываю.