Невеста для герцога - страница 13

Она еще выше вскинула подбородок и встала со стула у окна.

— Вы что-то хотели? — спросила она. Голос настоящей хозяйки дома. Поймут ли они это? Сомнительно. Все гости Джереда более чем пренебрежительно относились к ней.

Они захихикали. Даже это было оскорблением. Их смех был такой бесстыдно-грубый, что она растерялась.

Слава Богу, что в этот момент дверь распахнулась, и, протягивая руки, в комнату с широкой улыбкой на лице вошел Стэнфорд Мэндевилл.

Тесса повернулась и позволила обнять себя. Нахальная парочка тут же ретировалась. Стервятники, оставшиеся без еды, когда жертва проявила признаки жизни.

— Слышал, что мой племянник сбежал в Лондон. Это правда? — спросил Стэнфорд Мэндевилл, когда отпустил ее.

Должно быть, выражение ее лица невольно выдало ответ, потому что он выругался. Ее крестный отец не стал затруднять себя извинениями: он никогда этого не делал. Люди терпели его крутой нрав или видели его спину. Как странно, что ей всю жизнь советовали сдерживаться, помнить о ее происхождении, семье, о ее положении в свете, в то время как другие безнаказанно вели себя как хотели. Или это просто Мэндевиллы считали себя выше манер и приличий?

— Он всегда был безрассудным, — сказал ее крестный, делая знак лакею пройти вперед. — Это у него от матери.

Лакей поставил около его кресла огромный сверток и когда Стэнфорд кивнул, поднял eго.

— Знаешь, его мать была шотландкой, — сказал Стэнфорд, быстро разворачивая муслиновую обертку. — Она умерла, когда он был совсем мальчишкой. Устроила скачки на пустоши, и он был с ней. Я бы не сказал, что он стал причиной ее смерти, но подозреваю, что мой брат винил его в этом. С тех пор всегда называл его диким, до самой своей смерти.

Тесса едва смогла спрятать улыбку. Ее муж дик? Совсем не то описание, которое она использовала бы для герцога Киттриджа.

— Я уверена, у Джереда были причины уехать в Лондон, — сказала она, побуждаемая странным желанием защитить мужа. А ведь он-то не проявил таких чувств к ней.

— Я ведь и правда думал, что твое влияние смягчит его буйный нрав.

Она избегала взгляда крестного, говорящего яснее, чем слова, начертанные на стене: он знает, как относиться к Джереду Мэндевиллу. И все же о чувствах ведь не следует признаваться вслух, не так ли?

Крестному наконец удалось распутать муслин и открыть портрет.

— Ты была сногсшибательной невестой, моя дорогая. Заслуга твоих родителей. А мне захотелось увековечить этот момент вот таким подарком. В конце концов, именно эта картина оказалась своеобразной свахой.

Тесса встала перед ней, протянула пальцы и коснулась руки на портрете, лежащей на пьедестале, потом дотронулась до лица, которое смотрело на мир с таким презрением и тайным весельем. Это зрелище заставило что-то перевернуться в ее груди.

Все три прошедших бесконечных года она ждала объявления о его женитьбе. Но он не спешил; вместо этого по стране ходили слухи о его излишествах, циркулировали сплетни о сумасбродных выходках герцога Киттриджа. Где возникал скандал, там обязательно присутствовало его имя. Если был разгул, он был в самой гуще его. И везде, где собирались люди, разговор рано или поздно сворачивал к герцогу, его проступкам. Шепотом и округляя глаза рассказывали истории, немыслимые для девушек. Тесса знала достаточно подробностей, чтобы нарисовать картину безнравственной жизни. Это должно было заставить ее забыть о нем. Странно, но этого не произошло.

На портрете он был без парика. Его собственные, черные как вороново крыло, волосы были собраны назад и перевязаны черной шелковой лентой. Сюртук до колен и бриджи были темно-синие, короткий двубортный жилет расшит цветами. Его чулки были точно так же украшены.

Одна рука лежала на рукоятке трости, в которой, без сомнения, скрывалась шпага, другая покоилась на мраморном фронтоне. Он был высоким мужчиной, герцог Киттридж, с широкой грудью, которая, как сказал ее крестный, заставляла чертыхаться его портного. Не было ничего похожего на раскаяние в его сером взгляде, ничего хоть каким-то образом указывающего, что человек, стоящий перед ней, сожалеет о своей распутной жизни. Создавалось впечатление, что весь свет и его мнения просто не существуют для Джереда Мэндевилла, как будто вместо него он создал свой собственный изысканный мир.