Невеста для отшельника - страница 17
К обеду они сняли старую муфту. Ждан ее придирчиво осмотрел и вынес окончательный диагноз — разгильдяйство! Вано значений этого слова не знал, но на всякий случай кивнул:
— Совершенно верно, механик! Чего они там сидят в поселке, о чем думают — неизвестно, чтоб зубы повываливались изо рта.
— Я эту муфту заберу, — сказал Ждан, пропустив мимо ушей откровенную галиматью тракториста. — Я еще сделаю из нее человека, не я буду!
Вано хихикнул:
— Там… это самое… Шомпол все еще в кочегарке — дружок мой?
— Не, сейчас гальюны в райцентра чистит. Попал на пятнадцать суток по этому делу, — Ждан щелкнул себя по горлу.
— Да-а? — протянул несколько, ошарашенный Вано, — Сегодня здесь, завтра… Слушай, может, мне податься в бригаду чумработницей, а? Научусь готовить, обшивать пастухов, за порядком в яранге следить… Как думаешь, директор пойдет мне навстречу?
Ждан жалеючи посмотрел на него:
— Муфту давай ставить, чумработница!
Опять Подошел Коля Векет.
— Парень, а ты не желаешь остаться в бригаде? Омрувье интересуется.
Из-под трактора показалось встревоженное лицо механика:
— У вас? Здесь? Не-е. Это, дорогой Коля, будет квалифицироваться, как не рациональное использование молодых специалистов. Пока главмех в отпуске, на мне, Коля, вся совхозная техника висит. Что мне эта развалюха? Не. — Тюбетейка Ждана скрылась под трактором.
Оттуда донеслось: «Без женщин нам нельзя на свете-те…»
«Ну, заладил», — с досадой подумал Векет и вернулся к ярангам передать слова механика бригадиру.
Омрувье не спеша раскурил трубочку:
— Завтра хорошо бы выйти, телята вес теряют.
— Выйдем. Этот парняга дело знает. Оказывается, он действительно в Москве учился, без трепа, я как чувствовал. Нам бы его…
— Может, оленей подарить, из личных?
Векет горестно хмыкнул:
— Не олени ему нужны — женщина! Слышал, поет: без женщин никак нельзя — и хоть лопни!
— Это я слыхал, — посуровел Омрувье. — Может, действительно не может? У нас кто самая молодая? Хм-хм… выходит, моя жена?
Векет придирчиво оглядел Любу Нутакалянну — та рядом шила кухлянку Вовке.
— Стара, — кратко определил Векет.
— Сам старый! — обиделась Люба. — Поищите, поищите молодую, все равно я самая молодая в стойбище Оемпак.
— Много говоришь, женщина! — свел недовольно брови Омрувье, — Когда мужчины разговаривают, женщина должна помолчать.
— Так было раньше, — огрызнулась Люба. — Сейчас время иное. Вот мне как-то жалуется Алла Кергинто… — но, поймав сердитый взгляд мужа, не решилась больше испытывать его терпение.
После обеда сыпанул дождишко, стремительный, озорной, будто пробежал, разбрызгивая лужи, босоногий мальчишка.
Ждан потрогал висящие в глубине яранги связки амулетов. Старая Эттыне не позволила вынести их на свет. «Надо же, какой любопытный», — проворчала она, вспомнив, что среди прочих предметов есть там и кожаный ремешок ее умершего мужа Пананто. Старик Пананто-Тке приходился ему сродным братом. Чтобы не путать их, и была к имени одного из Панантов приставлена эта отличительная частица Тке.
Гость перебирал черные от времени и жира веточки, когтистые лапки куропаток, черепа мелких хищников. А это байдарка, вырезанная из древесины, костяной человечек — подлинный образец национального искусства, каменный окатыш, ловко оплетенный ремнями, пояс с медной бляшкой… Ждан зажмурился, не верилось: ему, современнику космической эпохи, представилась возможность заглянуть в дремучую глубину утра человечества. Сейчас эти амулеты всего лишь память об умерших родственниках, символы старых семейных очагов.
— Неужели в яранге твоих родителей не было амулетов? — поинтересовался Векет. Ему показалось странным, что они вызвали на лице гостя удивление и даже нечто похожее на страх.
— Нет, не было. Я рос не в яранге.
— Тогда скажи свою фамилию.
— Тукай. Ждан Тукай.
— Известное имя на Чукотке. Знатному косторезу оно принадлежит.
— Нет-нет, к нему я как раз не имею никакого отношения.
— Однофамилец, значит. Бывает, — заключил Векет и толкнул в бок задремавшего Вано. — Оленеед, пора за дело. Завтра выходим.
Ждан рассчитывал затемно установить муфту, но все как-то складывалось неудачно: пока проискал недостающие болты и гайки, пока снял старую муфту и разобрал ее, а тут послеобеденный дождик, разговоры. Теперь никак не сходились шлицы. Пананто-Тке сидел возле трактора и слушал странный диалог Вано и приезжего парня.