Невеста Кристального Дракона - страница 23

Элайсси воспитывали никогда не ставить личные желания поперек общего блага. Не учили щадить себя. Сущность кельми побуждала воздерживаться от мести, никогда не отвечать злом на зло. Месть, ревность, обида, искалеченная судьба одной несчастной кельми ничего не значили по сравнению с судьбой Коэлина.

Но что-то внутри Элайсси сломалось в ту ночь. Может, чаша терпения многострадальной расы переполнилась. А может, объятья Кристального Дракона заразили кельми его эгоизмом и безразличием к другим невинным созданиям.

Ральдарин не узнал истинного предназначения иномирянки. У Элайсси есть фора исправить ошибку. Разлучить девушку и дракона, пока не свершилось предначертанное судьбой. И для этого ей нужны могущественные союзники.

Князь Лидаро, отвергший владычество Кристальных Драконов. Его страна граничит и с Азрайленом, и с землями кельми. Элайсси покинет владения Ральдарина, но не вернется к матери. Она пойдет в Лидаро. Магический барьер пропустит ее – князь не враждует с кельми и не закрывал от них страну.

Элайсси расскажет ему о пророчестве. Могущественный маг поможет ей похитить девушку из замка Ральдарина и укрыть. Ведь если пророчество не сбудется, если Верховный Азрайл не женится на пришелице, если не родится их дитя, тогда Коэлин затвердеет, магия в нем угаснет, драконы сгинут… И люди останутся единственными хозяевами в Коэлине. Они получат свое. А Элайсси – свое. Избавление от проклятия. Конец мучений кельми.

А Ральдарина настигнет возмездие. Если ему суждено полюбить человечку, зачать с ней дитя… Пусть Владыка полюбит иномирянку – а затем утратит ее. Пусть утратит одно за другим все, чем владеет или будет владеть. Любовь, власть, а затем и жизнь. Достойная плата за страдания всех жертв драконьей похоти. Достойная месть за Элайсси и всю ее расу.

Дверной замок скрипнул, оставляя меня в заточении. Я упала на кровать, изможденная и опустошенная.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Другой мир. С магией и драконами. Они существуют на самом деле.

Я долго и упорно отрицала правду. Не убеждали ни вертикальные зрачки драконов, ни видение в вагонном стекле, ни владение местным языком. Я убеждала себя, что это съемки, эксперимент или розыгрыш. Только превращение Дэнерина в гигантского ящера, смертельное падение и полет на драконе столкнули меня лицом к лицу с невероятной реальностью.

Сколько раз, открывая оранжевые книги о Вершителе Максе, я представляла себя на его месте. Мечтала, чтобы за мной приехал трамвай номер 432 и увез в волшебный мир. Или открылась дверь в темноте, ведущая за пределы привычного. На худой конец пришло письмо-приглашение, ага.

Вместо письма или трамвая за мной прислали стаю собак… пардон, Гончих Дракона. И вот я в волшебной стране. Но ничуть этому не рада.

Бесплатный сыр только в мышеловке. Даже Макса привезли на зачарованном трамвае не просто так. Не ради его суперталантов и убойной харизмы. Он заплатил по высшему счету за все чудеса, что с ним случились.

Какой будет моя цена? Что меня здесь ждет? Ральдарин говорил, я должна помочь их миру. Но он сам не знает как. Я и подавно не знаю. И что же теперь будет? Он будет опытным путем устанавливать, что я должна сделать для Коэлина? Или что должны сделать со мной…

Большинство магических ритуалов, известных в нашем мире, были кровавыми и болезненными. С убиением младенцев и девственниц. А я, между прочим, как раз девственницей и была. Хотелось верить, на меня положили глаз не по этой причине.

А что со мной сделают, когда поймут, что толку с меня – ноль, никакой мир я не спасу? Отправят назад с Гончими Дракона? Или по-другому избавятся? Тихо прикопают в недрах утеса, на котором стоит замок Владыки?

Наверняка тут есть тюрьма – каменный мешок, где он тихо расправляется с неугодными. А Дэнерин сказал, что драконы казнят огнем. Может, и со мной так же обойдутся – пустят на жаркое господам Владыкам.

Да уж, оптимизма у меня хватит на роту попаданок. Вдохновить их таким настроем – и вперед, мир спасать. Куда делась наивная мечтательница Лучникова, с фантазиями о высоком предназначении? Вот оно, высокое предназначение, бери, черпай ложкой, скачи от радости. Но вместо радости – страх.