Невеста наместника - страница 5
Еще раз охнув, пресветлая сестра поспешила следом — хотя возраст не давал ей шанса догнать подопечную.
Темери была почти уверена, что на купцов, идущих в соседний рэтах или паломников, напал лихой люд, хотя никогда прежде эта часть танерретского тракта и не знала такой беды. Святость монастыря чтили и не рисковали вызвать гнев Золотой Матери столь открыто.
Но рано или поздно такое могло случиться, ведь в самом Танеррете дороги не были безопасными почитай с самого нашествия ифленцев.
Разбойников за поворотом не оказалось. Там, увязнув в грязи, стояла большая карета, рядом с которой лежал, едва шевелясь, кучер. И еще там был старик, который, видимо, пытался убежать по обочине от одного единственного преследователя — довольно высокого ифленского аристократа в темной дорожной одежде.
Ифленец целился в старика из двуствольного пистолета. Их разделял всего с десяток шагов, так что аристократ не промахнулся бы.
— Именем Золотой Матери! — Темери вскинула посох — Прекратите! Вы на землях Ленны, здесь действует лишь ее закон.
Взгляд ифленца метнулся к Темери. Она хорошо его рассмотрела — светлые, рябые от дождя прямые волосы, падающие на лоб; серые, как у всех жителей островов, глаза. Короткий шрам на левой скуле.
Она приподняла подбородок: отступать было нельзя. Земли монастыря неприкосновенны. От этого движения ее собственный, плохо повязанный капор соскользнул с головы, давая свободу влажным черным прядям.
— Прости, пресветлая, что вынужден был преследовать этого человека на землях Золотой Матери. Но дело не терпит отлагательств, этот человек — преступник. И я должен получить то, что он пытается вывезти из Тенеррета. Это дело государственной важности.
Однако оружие свое опустил. Этим не преминул воспользоваться старик:
— Хозяйка! Пресветлая, помилуйте! Я старый человек, всего лишь еду на поклон в монастырь… я не желал ничего плохого, клянусь…
Двумя руками старик прижимал к себе резную «чистую шкатулку». Из тех, что ореченные Дома Ленны делают с благословения пресветлых на продажу в неблагих землях. Прямо сейчас в заплечном мешке Темери лежало пять похожих. Ценность их — в благословении Матери, которое очищает от злых чар то, что хозяин решит в шкатулку поместить.
Была бы воля Темери, она сейчас же распорядилась, чтобы ифленец покинул чистые земли, нечего здесь делать проклятому завоевателю! А вот старик требовал если не защиты, то помощи. Был он жалок и грязен — видимо упал, пытаясь скрыться от неминуемой смерти. К сожалению, решать должна была не она.
— Вы ошиблись. Я не пресветлая сестра, всего лишь одна из ореченных. Однако воля Ленны лежит и на мне…
В этот момент наконец рядом появилась истинная сестра Золотой Матери.
Окинула взглядом всех присутствующих:
— Вы на землях Ленны и решение должно быть принято под ее кровом.
— Загляните в его шкатулку! — почти прошипел ифленец. — Вряд ли вы захотите принести в монастырь то, что он везет…
Старик засуетился, взгляд его метнулся сначала на пресветлую, потом на Темери, потом вновь на ифленца. Он вдруг выпрямился и протянул свою шкатулку женщинам:
— Глядите! Мне скрывать нечего! Это просто… это дар…
Темери стояла ближе и действительно увидела в шкатулке, на темно-синем бархате красивую орденскую подвеску, украшенную драгоценными камнями. Она даже вздохнула с облегчением — все-таки старик чист, а виновник всех бед как всегда беловолосый завоеватель…
Но монахиня все же не передумала:
— Решать будет Ленна…
И тут Темери поняла, что ее беспокоит. Шкатулка. Да, она из тех, что были изготовлены в монастыре, даже клеймо мастерской на крышке хорошо видно. Вот только нет на ней благословения Золотой Матери. Нет, как будто никогда ее не святили в трех купелях и никогда старшие сестры не читали над ней благие тексты. Такие вещи всем посвященным ясны сразу. Как будто отсутствует знакомый, неощутимый в обыденности запах. Словно около шкатулки сосредоточена особая какая-то пустота.
Она осторожно взяла шкатулку в руки — старик отдал. Нет, никаких повреждений ни на замке, ни на подкладке… но… некоторые такие коробочки имеют секретный отдел — для хранения чего-то особо ценного. Подцепив ногтем едва заметную пружину, Темери заставила секретный ящичек открыться. И из него в грязь — ах, как неосторожно! — вдруг упали три круглых темных камня. Старик вскрикнул и потянулся поднять, но монахиня не дала. Шагнула вперед, сама наклонилась и долго разглядывала на вид совершенно простые речные гольцы. Потом осторожно, по одному вернула в шкатулку, захлопнула секретный отдел и только после этого вперила взгляд в старика.