Невеста Северного Волка - страница 11
— Ваша светлость… — выдохнула женщина, пряча испуганный взгляд. — Госпожа… Яра просила передать… что будет ждать вас в полночь в яблоневой роще….
Глава 6
Стоило лишь вечернему сумраку опуститься на славный город Винсдорф, как северяне на берегу вновь принялись жечь костры под ритмы своих языческих бубнов. Будто потерпев неудачу на поле боя, они решили взять противников измором, с упорством и настойчивостью воздействуя на горожан, подавляя и испытывая их волю.
На это и был расчёт. В ночное время нижний двор всегда был плохо освещен. А этой ночью даже тусклый свет из окон бедняков не падал на вымощенную камнем мостовую. Измождённые горожане прятались в своих домах за плотно затворёнными ставнями, и даже стража на крепостных стенах теряла бдительность под воздействием навязчивых звуков, издаваемых язычниками.
Никто не заметил, как под покровом темноты группа северян вплавь обошла главные ворота. Со стены дозорные были бессильны что-либо рассмотреть — лишь холодное мерцание луны отражалось на поверхности реки, изредка покрываясь рябью. А когда появление чужаков стало очевидным, было уже слишком поздно — колокол на главной башне не успел разразиться тревожным набатом.
А в это время в яблоневой роще двое влюблённых не могли оторваться друг от друга. Слабый и мерцающий свет луны лишь едва пробивался сквозь раскидистые ветви цветущих яблонь. Ночной мрак прикрыл наготу девушки, а смущение и стыдливость отступили, гонимые накатывающей волной страсти. Даже языческие бубны и не умолкающий ни на минуту рог дикарей не смогли омрачить радости предвкушения влюблённых.
Вильгельм был нетерпелив, но в то же время сдерживал себя, чтобы не вспугнуть невероятное чудо. Прикасаясь к своей любимой, прижимая её к себе, он замирал, чтобы сполна насладиться щемящей и губительно-греховной радостью обладания ею.
Сегодня девичья грудь под тонкой рубашкой не была перевязана льняной лентой, и для ласкающих её рук не было преград. Преодолев слабое сопротивление, граф развёл бёдра своей любимой, что в ночной темноте казались молочно-белыми.
— Доверься мне, не противься, — прошептал он, прижимая её весом своего тела, показывая свою силу и власть над ней. — Ты моя, а я твой, помнишь? Ещё в детстве мы дали клятву перед богом.
Вместо ответа девушка потянулась к его губам, накрывая их своими. От горячего воздуха, наполненного ароматом яблоневого цвета, кружилась голова, а поцелуи лились сладкой патокой. От них Вильгельм хмелел, как от вина, стоило лишь представить, что Яра сегодня будет принадлежать ему вся, без остатка…
А Мелисандре казалось, что она вот-вот задохнётся от водоворота чувств или же захлебнётся переполняющим её счастьем. Она растворялась в объятиях любимого, горела, как самая яркая звезда на тёмном безоблачном небе. От кончиков пальцев на ногах и до волос, туго скрученных на затылке узлом, Мелисандра трепетала в долгожданных объятиях герцога. И она прижималась к нему всем телом, борясь с собой, чтобы не застонать от удовольствия. Ведь лишь услышав звук её голоса, Вильгельм непременно поймёт, что в беспроглядной ночи принял Мелисандру за её сестру…
Сегодня от неё не пахло пудрой и эссенцией из парфюмерной лавки. Она принесла с собой в рощу лишь чистый запах тела и жгучего желания принадлежать тому, кого всем сердцем безответно любила. Мужскую одежду и глухую накидку с капюшоном, которую носила Яра, украла из её покоев прислужница. Как и её арбалет, который Мелисандра повесила на плечо так, как делала её сестра…
Глава 7
Острая боль пронзила её раскалённой спицей. Мелисандра не смогла сдержать сдавленного всхлипа, и даже слёзы брызнули из глаз. Тёплая волна, зародившаяся было в её чреве, исчезла мгновенно, обнажая пронизывающие и выворачивающие нутро страдания. Как же так? Ведь она была уверена, что все достигшие её ушей истории о мучениях при потере невинности — лишь россказни безмозглых простолюдинок. Разве мог какой-нибудь потный и смрадный кузнец или конюх, которому отдались эти узколобые дуры, сравниться с её любимым герцогом? Сама Мелисандра была твёрдо убеждена, что в объятиях Вильгельма её ожидало лишь пьянящее наслаждение. А любовь, которую та питала к герцогу, с лихвой окупит возможное слабое недомогание после.