Невеста Северного Волка - страница 27

Глядя в её широко распахнутые от ужаса глаза, Стэйн лишь молча протянул ей бурдюк с водой. И несмотря на то, что девушку действительно мучила жажда, а губы совсем пересохли, она инстинктивно отшатнулась от его руки, будто вместо воды северянин держал в ней ядовитую змею. Попыталась вскочить на ноги, но после долгого бездействия те затекли и не слушались​ —​ подняться получилось лишь с третьей попытки. Поплотнее сомкнув на себе края выделанной шкуры, она обвела безумным взглядом место, в котором находилась: здесь было не менее двух дюжин варваров, отчего драккар казался слишком тесным. Почти все они сидели, подпирая спинами оба борта. Несколько северян стояло на носу судна, а среди них и викинг с пронзительными синими глазами​ —​ Эйнар Молодой Волк —​ именно о нём рассказывал старый Иакин. Проклятый варвар, чей образ являлся ей в кошмарных снах, и которого она могла убить ещё на стене. Могла, но почему-то замешкалась, а её стрела так и не достигла цели.

Вцепившись в своё одеяние, Яра всматривалась в бескрайние морские просторы в надежде увидеть берега родной Англии, но её окружала лишь водная гладь, которую бороздили быстроходные ладьи северян. Скалили зубы драконьи головы на их форштевнях, а за укрепленными на бортах боевыми щитами мелькали головы викингов. Целое войско! 

Солнце наполовину скрылось за горизонтом, а значит, её дом, скорее всего, уже в сотнях миль отсюда. Взяв курс на север, варвары держали путь к свои берегам, а саму Яру по чьей-то прихоти постигла злая участь оказаться у них в плену. Хотя почему же чьей-то? Виновник тому — проклятый северянин, которого она собственноручно отпустила — второй сын Великого Волка, правителя северных земель.

И снова она ухватилась за ускользающее воспоминание: словно в дымке забвения Яра видела себя, метающую огонь в своих обидчиков. А потом к ней подскочил невесть откуда взявшийся северянин и надел что-то ей на шею — её утерянный ранее нательный крест, что сейчас был снова при ней. И всё. На этот раз её воспоминания оборвались окончательно.

— Нет… Дьявол, нет! — Яра в ярости повернулась к викингу, который всё так же неподвижно стоял за её спиной.

Стэйн возвышался над ней, словно гора, при том, что сама Яра была далеко не низкорослой.

Заявив свои права на эту воительницу англосаксов, он взял на себя ответственность за неё и за каждый её необдуманный поступок. А в том, что Яра просто так не смирится со свой участью, он даже не сомневался. Слишком гордой и свободолюбивой оказалась саксонская ведьма. А ещё никто из них не знал, чего от Яры стоило ожидать, и большинство относилось к ней с опаской.

Захватить и привести с собой посланную им Богами ведьму, чтобы соединиться с ней и воспроизвести на свет потомство, хотел бы без сомнения каждый. Но досталась она Стэйну, и многие сейчас ожидали своего шанса —  малейший неверный шаг с его стороны, чтобы бросить Стэйну вызов и забрать ведьму себе.

— Ты… Сукин ты сын! Чёртово отродье!

Яра по привычке запустила руку за спину и наткнулась на пустоту… Её ножей, с которыми она никогда не расставалась, сейчас не было, как, впрочем, и её одежды.

Тем временем судно, подгоняемое попутным ветром, покачнулось, и ослабевшие ноги Яры сразу же подкосились, не выдержав её веса. И если бы не Стэйн, то она кулем свалилась бы на деревянную палубу драккара. Почувствовав же руки ненавистного северянина на своём теле, девушка отпрянула, врезавшись спиной в сизобородого викинга, стоявшего позади. Попятилась и под смешки варваров чуть не свалилась за борт.

— Стэйн, следи за своей женщиной, — обратился к брату Эйнар на норманнском языке.

Яра не поняла ни слова. Да ей было и неинтересно, о чём они между собой переговаривались, хмуро наблюдая за её метаниями. Стэйн же попытался её успокоить, но в девушку словно бес вселился.

— Убери от меня свои руки! — зашипела она, отбиваясь от ненавистных прикосновений.

— По нашим законам теперь ты его женщина. Его руки могут делать с тобой всё, что захотят, — поумерил её пыл Эйнар, обратившись к Яре на её родном языке.

— Мне плевать на ваши варварские законы! — сверкнула она глазами, в которых были злоба и ярость. — Я не его женщина! Я дочь графа и королевского военачальника!