Невеста Северного Волка - страница 32
— Ты испытываешь моё терпение, старый безумец! — процедила она сквозь зубы, а руки сами сжались в кулаки. — Твоё счастье, что я не обижаю сирых, убогих да на голову скорбных.
Поселяне, кучковавшиеся на безопасном расстоянии, во все глаза следили за происходящим, и это лишь добавило масла в огонь её ярости.
Ослеплённая ею, Яра даже не заметила, что солнце вдруг скрылось за облаком, а на холмистые степи набежала тень и заметно похолодало. Ветер усиливался, развевая смоляные волосы. Тёмные низкие тучи заволокли небосвод.
— Твоя ярость — это твоя сила, — промолвил Агион, всё так же устремив свой взор мимо Яры. — Но чтобы управлять ею, ты должна сначала принять себя и своё предназначение в этом мире. А пока, хоть глаза твои и зрячи, ты бредёшь по земле будто слепой крот. Душа твоя сбилась с пути. Она слепа, глуха и бедна, потому и в бедствии находится.
— К дьяволу вас! — выпалила Яра, не выдержав. — С вашими судьбами, предназначениями и извращёнными фантазиями.
Ладони, сжатые в кулаки, вдруг обожгло, как будто лезвием ножа полоснуло. И Яра поняла, что те воспламенились, лишь когда инстинктивно отдёрнула руку, посылая огненный заряд в сторону поселения. А узрев пылающую хижину, что притулилась с краю, испугалась пуще самих поселян, кинувшихся прочь врассыпную.
Тучи рассеялись так же стремительно, как и злость Яры. То, что произошло на дворцовой площади в день казни, осталось лишь смутной дымкой в её воспоминаниях. Увидев же сейчас, что она натворила, девушка застыла, не веря собственным глазам.
— Простите, — прошептала беззвучно неведомо кому.
Агион — самый древний обитатель степных равнин — опираясь на свой посох, как ни в чём не бывало направился прочь, оставив обескураженную Яру стоять в одиночестве. Привычная картина мира раскололась, как яичная скорлупа, повергнув её в оцепенение и ступор.
Солнце озаряло небосвод, а тяжёлых, сизых туч будто и не бывало. Лишь роса намочила подол её туники, оседая каплями на радужных паутинках, свитых в высокой траве.
— А это больно? — раздался тонкий голосок за её спиной.
Обернувшись, Яра увидела перед собой девочку лет семи.
— Что? — переспросила она, хотя и так поняла, что та имела в виду.
— Твои руки. Тебе больно, когда они горят?
Вместо ответа Яра ещё раз обвела взглядом холмы, убедившись, что все остальные разбежались кто куда. Она до сих пор не могла поверить в случившееся. Она просто отказывалась верить, что способна на подобное. Ведь иначе придётся поверить и в то, что она действительно ведьма, а значит, не зря её собирались сжечь на костре.
Размышляя об этом, Яра даже забыла о ребёнке, который всё это время терпеливо дожидался её ответа. Девочка с интересом разглядывала ее, и Яра тоже присмотрелась к ней более внимательно. Её можно было бы назвать очень милой, если бы не одна странность…
— Меня зовут Аса. А ты действительно вернулась, чтобы нас защитить? — бесхитростно поинтересовалась она, не сводя с Яры своих дивных глаз: один был ярко-голубым, словно безоблачное небо, зато второй — угольно-чёрным.
Глава 2
Яра молчала. Ей нечего было ответить. Не пускаться же теперь в объяснения ещё и перед ребёнком! Защитить? Кто бы её защитил от неё же самой!
— Лучше вернись домой, — произнесла она наконец. — Мать, поди, обыскалась уже.
За два дня, проведённых в поселении, она наблюдала за его жителями и, столкнувшись сегодня с Индегердой, Яре стало даже немного жаль, что она не та, за кого её принимают. Впервые в жизни ей захотелось проявить злую ведьминскую сущность и сделать той какую-нибудь гадость.
Поняв, что против ворчливой Индегерды не всякий выстоит, она просто от неё сбежала, ибо устанешь словом отбиваться так, что кажется, словно мечом весь день махала. По-видимому, в этом их с Асой мнения сходились.
Девочка же не сдвинулась с места, всё так же рассматривая Яру. В её дивных глазах, кроме неподдельного интереса, застыла надежда. И этот наивный детский взгляд ножом полоснул по сердцу девушки.
Вздохнув, Яра молча двинулась в сторону поселения, но не выдержав, всё же оглянулась: Аса стояла на том же самом месте и смотрела ей вслед.