Невидимая Россия - страница 3

У Павла образовался новый круг друзей. Больше всего он сошелся с Николаем Осиповым — еще большим фанатиком православия, чем сам Павел. Как-то, стоя у всенощной в церкви Большое Вознесение, Павел обратил внимание на худого, высокого молодого человека, простоявшего всю службу. Блестящие глаза молодого человека почти всё время смотрели на алтарь, а бледные губы шевелились в неслышной молитве. Павел от природы был жаден на людей и с этого раза, входя в церковь, всегда искал глазами чуть опущенные под невидимой тяжестью плечи и неподвижно углубленное лицо незнакомца, неизменно обращенное к алтарю. Один раз, после службы, Павел столкнулся с молодым человеком, выходившим из храма вместе со знакомым Павлу дьяконом.

— Вы, наверно, знакомы? — сказал дьякон.

— Нет, но я буду рад познакомиться, — обрадовался Павел.

Молодой человек посмотрел на Павла, как бы первый раз его увидев, и протянул худую, крепкую руку.

Николай оказался сыном ученого искусствоведа и так же, как и Павел, сам пришел к вере. Когда Павел узнал Николая ближе, то убедился, что под невозмутимо спокойной внешностью Николай сдерживает дикую, с трудом обуздываемую натуру. К религии Николай пришел через кратковременное, но острое увлечение коммунизмом и полное безбожие. В разгар этого увлечения, четырнадцатилетним мальчишкой, Николай успел уже влюбиться в свою девятнадцатилетнюю троюродную сестру и подраться из-за нее на дуэли с другим своим дальним родственником, таким же забиякой, как и он сам. Дуэль происходила на финских ножах и подростков разняли уже сильно порезанными. Теперь Николай всю эту силу отдал религии, а прежняя необузданность прорывалась только во время богословских споров. Глядя на вспыхивающего в этих случаях Николая, Павел всегда вспоминал Францию времен Гизов и Колиньи, когда гугеноты и католики от богословия переходили к шпагам и от шпаг к богословию.

Под сильным влиянием Николая находился третий член группы — невзрачный, косоглазый Миша Каблучков, сын сапожника, товарищ Николая по школе, тоже бывший комсомолец, перешедший в ряды церковников вслед за своим более ярким другом.

Все трое сговорились идти на похороны патриарха как можно раньше и попробовать пробраться в собор.

Заупокойная литургия была назначена на 10 часов. В девять, уже подходя к монастырю, Павел понял, что о соборе и мечтать не приходится.

Святейший умер в четверг, на Благовещение. Похороны были назначены на воскресенье.

Весна была ранняя, погода удивительно теплая и радостная. Свежие клейкие листочки пробивались на молодых липах, обрамлявших Донскую улицу. Над всем городом стоял необычный, странный трезвон колоколов. Длинная улица была запружена спешащими людьми. Многие шли по мостовой, так как тротуары были переполнены. Там и тут в петлицах мелькали белые медальоны с портретом патриарха. Лица у всех были серьезные и торжественные.

— Вся ответственность за порядок возложена на духовенство. Милиции в ограде не будет. Большевики надеются на вторую Ходынку… — услышал Павел взволнованный голос из толпы.

Показались башни монастыря и около — монастырская площадь. В переулках, с противоположной стороны площади, стояла конная милиция и несколько автомобилей скорой помощи. Народ сплошным потоком вливался в каменные крепостные ворота ограды и кладбища. Павел с трудом пробрался на площадку, напротив главного входа. Здесь сплошной стеной стояли почти одни мужчины, и опять Павел почувствовал, что их нельзя расчленять на классы, профессии и сословия — стоял православный русский народ.

Согласно обряду, тело патриарха, перед погребением должны были три раза обнести вокруг собора.

Толпа заранее оставила для этого проходы, опоясав их тройным кольцом живых цепей, составленных из мужчин. Все понимали, что сохранение порядка зависит от каждого человека в отдельности и каждый человек, составлявший крупинку целого, напряженно следил за собой и окружающими.

— Смотрите, — сказал высокий молодой рабочий, стоявший рядом с Павлом, — всё уже полно, в ограду больше пройти нельзя.

Все деревья покрылись темными гроздьями людей. На башне надворотной колокольни двигались какие-то фигуры.