Невидимое зло - страница 39
Это подтверждает и Импала. Она говорит о глубоком разочаровании ван Зейла. Его отношения с женой ухудшились настолько, что они едва разговаривают. Она подтверждает мое впечатление, что ван Зейл очень дорожит своими африканерскими корнями и переживает, что в последние тридцать лет часто о них забывал. Он никогда не был и не станет сторонником апартеида, но его можно использовать в качестве сторонника выживания африканерской нации… (Затем там говорилось что-то об Импале, но мое недостаточное знание африкаанс не позволило все разобрать.)
Все это подтверждается Эланд.
Положение ван Зейла уникально. Он является единственным буром, имеющим вес в мировых СМИ. Он уважаемый бизнесмен и газетный магнат, пользующийся высоким авторитетом в Соединенных Штатах и Южной Африке. Кроме того, он — человек чести, а для той роли, в которой мы хотим его использовать в операции «Дроммедарис», я бы предпочел человека, чью мотивацию определяют честь и история, а не просто деньги.
Как мы уже обсуждали раньше, причин Малдергейта[19]было немало, однако на сегодняшний день многие из них нам не грозят. Я твердо убежден, что Корнелиус ван Зейл на порядок превосходит всех, кого мы поддержали тогда.
Думаю, что написано там было примерно это. Хотя разобрать все до конца мне не удалось.
Я просмотрела остальные документы в папке. Подборка газетных вырезок о Нелсе и один листок со списком имен. Судя по всему, членов этого загадочного «Лагербонда». Я посчитала — всего двадцать четыре человека. В том числе Дэниел Хавенга, Андрис Виссер и Фредерик Стенкамп. Я узнала и несколько других имен — генералов и политиков, причем очень влиятельных, а также одного профессора.
Я понятия не имела, что за организацией был этот «Лагербонд», но его члены входили в элиту общества — без сомнения, список представлял собой очень взрывоопасную тайну. Просто забрать его я не могла — его наверняка хватятся. Я решила снять с него копию, но безопаснее всего это было сделать, сидя в машине. Если уж случится самое неприятное, то я успею сунуть его обратно в дипломат и придумать какое-нибудь объяснение, почему там оказалась. Я залезла внутрь и переписала все имена на последнюю страницу этого дневника.
Я уже заканчивала, когда меня окликнула Кэролайн. Я так на нее цыкнула, что бедняжка убежала к себе, но я сама испугалась не меньше и решила все тут же убрать обратно и сунула дипломат под плащ на заднем сиденье.
Затем я направилась сюда и забрала дневник с собой.
Что, черт возьми, происходит? Кто такие Импала и Эланд и что это за «Лагербонд»? И что им нужно от Нелса?
9
Кальдер поспешил к сестре в Хайгейт, чтобы забрать свои вещи. Энн предложила подвезти его до аэродрома Элстри. Они уселись в ее новый шикарный черный внедорожник «мерседес» и направились к северу от Лондона.
Кальдер не переставал обдумывать новости, которые Ким сообщила по телефону. Он ошибался, не принимая ее подозрения всерьез. Кто-то пытался убить Тодда, и этого человека не смущало, что пилот тоже может погибнуть. Он вспомнил те ужасные минуты, когда пытался сохранить управление «Яком» и посадить его на узкую полоску песчаной косы. Он вспомнил взрыв, бледное лицо Тодда и рану у него на голове. Они едва не стали жертвами преднамеренного и хладнокровного убийства. Впервые за эти дни он почувствовал необычайное волнение, какое испытывает человек, чудом избежавший смерти. Однако это волнение быстро сменилось злостью.
— Что с тобой, Алекс?
Кальдер взглянул на сестру и улыбнулся. Для такой большой машины Энн была очень маленькой. Короткие колючие черные волосы, бордовая футболка и джинсы с вышитыми цветочками. Они с Кальдером всегда были близки, но после смерти матери, когда ему исполнилось пятнадцать, а ей — двенадцать, стали еще ближе. Они заботились друг о друге.
— Нет, ничего. Просто вспоминаю тот полет.
— А тебе не страшно снова садиться за штурвал после той ужасной аварии?
— Сюда из Норфолка я долетел отлично, — ответил он. — Все будет нормально. Это как катание на велосипеде. После падения надо просто подняться и ехать дальше.
Энн посмотрела на него с сомнением: