Невидимые - страница 11
Денег Червинский не давал, хотя шулеры, что играли в кабаке, говорили, будто бы ищейки хорошо платят своим «лягачам». Кажется, так они называли таких, как Макар. И да, еще грозили убить каждого, кого вычислят.
Устав слоняться и совсем запыхавшись, унылый Макар сел на скамейку в сквере у нового деревянного театра. Там, судя по звукам, уже началось представление.
Червинскому нужна история… История, подслушанная где-то на улицах.
Макар громко рассмеялся пришедшей в голову мысли, напугав прохожих.
3
Как только Бирюлев вернулся, Ирина села за рояль.
Она терзала инструмент весь остаток ночи. Рыдающие, надрывные звуки пронизывали дом. О сне не могло идти речи, даже если зажимать уши двумя подушками.
Сперва Бирюлев мужественно терпел, ворочаясь с боку на бок и мечтая о внезапной глухоте. Однако, пару часов спустя все же сдался. Любая громкая сцена лучше подобной нескончаемой пытки. Хотя, конечно, оставалась тревожная вероятность, что и после разговора Ирина продолжит играть.
– Наслушаться не могу, Иришенька, – ласково, как только мог, сказал репортер, спустившись в гостиную.
Поцеловать или нет? А, чего уж там. Бирюлев подошел к пианистке и наклонился, однако она резко дернулась, больно ударив головой в челюсть.
Пальцы же продолжали вонзаться в клавиши, вынуждая их завывать от боли.
Если бы только уронить на них что-нибудь тяжелое…
Бирюлев устроился в кресле и взял с кофейного стола субботнюю газету. Его материал снова занял первую полосу. «Невидимые убийцы: полиция признала бессилие». Смело. Признаться, думалось, что Титоренко сменит заголовок на менее бунтарский. Впрочем, и так тоже вполне неплохо.
– Жорж, мне нужно одиночество для раздумий.
– Хорошо. Вернусь наверх.
– Не только сейчас. Вообще. Я не могу так больше.
Начиналось.
– Ирина, отчего ты не желаешь ничего слышать? Придумываешь разное. Для твоей ревности нет никаких оснований. Я ведь столько раз объяснял: у меня работа, – в доказательство Бирюлев выставил перед собой газету.
– У нас достаточно средств…
– Нет. Я устал от разговоров о том, что проживаю средства жены, – репортер нисколько не лгал. Действительность оказалась не столь приятной, как представлялось, будучи двадцати одного года отроду.
– Я намерен сам нас обеспечивать, – интересно, а что бы вышло, если бы он сказал «себя»?
– Дело вовсе не в твоей работе, Жорж, – устало отозвалась Ирина. – Она ведь лишь предлог. Ты должен уйти… Уходи, прошу тебя. Прямо сейчас.
– Ты в самом деле меня выгоняешь?
– Да. Это мой дом, – жестко сказала она, но, спохватившись, тут же добавила: – Мне просто нужно подумать.
Бирюлев не раз представлял, как прозвучат подобные слова. Первое время – со страхом, а потом, пожалуй, и не без смутного тайного ожидания.
Он молча отправился в спальню и достал чемодан. Чего действительно жаль – так покидать привычный уют.
Пока что можно пожить у отца.
Бирюлев начал складывать вещи, когда вошла Ирина.
– Поклянись мне, что ты не лжешь! Что не ходишь к женщинам. Хотя о чем я прошу… Все ведь сама видела.
«Да, Иришенька! Самому удивительно, но на сей раз ты права».
Бирюлев достал нательный крест и для убедительности поцеловал.
– Клянусь.
Она прижала руку ко лбу.
– Жорж… Если я ошиблась, то… Впрочем, нет. Мне все равно нужно остаться одной. Возвращайся завтра. Пожалуйста.
Ирина вышла, но, к счастью, отправилась не обратно к роялю, а в кабинет. Вскоре Бирюлев услышал, как она позвала оттуда:
– Маша, принеси чаю.
Разбирать ли вещи обратно? Он подумал и поставил полусобранный чемодан в гардероб. Кто знает, когда застигнет очередная гроза?
Оделся, нахлобучил соломенную шляпу, подкрутил усы. Зевнул.
Дни установились жаркие. Выйдя, Бирюлев зажмурился от яркого света.
– Пончики? – поинтересовалась, неслышно подкравшись, уличная торговка.
Очень кстати. Взяв у нее хрустящий бумажный пакет, репортер подозвал извозчика и отправился к небольшому кирпичному дому на другой конец города.
Постучав дверным кольцом, прислушался, мысленно торопя ленивую прислугу. Но та не спешила. На базар ушла? Не открывал и отец. Воскресенья он обычно проводил у себя, но сегодня, похоже, как назло решил выйти в гости.