Невидимый современник - страница 13
Много важных работ в первую пору исследования ионизирующих излучений выполнено с помощью простейшего прибора — электроскопа, который при желании ничего не стоит изготовить собственными руками. В сосуде на металлическом стержне висят два тоненьких листочка фольги. Если к стержню прикоснуться заряженным предметом, листочки, получив одноименный заряд, разойдутся. Но если на электроскоп направить поток ионизирующих лучей, листочки вновь спадут. Это потому, что лучи ионизируют окружающий воздух.
Гораздо более тонкий прибор — счетная трубка: она регистрирует каждый проход ионизирующей частицы. Благодаря ионизации газа трубка на один миг начинает проводить ток, что и обнаруживается прибором: стрелка передвигается на одно деление или вспыхивает сигнальная лампочка.
Очень часто важно определить дозу радиации, то есть количество энергии, поглощенной веществом во время облучения. Определение дозы особенно важно при изучении биологического действия излучений, при использовании их в медицине и в сельском хозяйстве. Для измерения дозы рентгеновых лучей служит международная единица рентген. Она определяется как доза, создающая в одном кубическом сантиметре воздуха одну единицу электрического заряда.
И совершенно естественно, что наиболее ходовой метод дозиметрии заключается в измерении заряда, создаваемого в воздухе при облучении. Конечно при том же облучении доза, получаемая живой тканью, будет значительно больше: примерно в тысячу раз, так как ткань примерно в тысячу раз плотнее воздуха. Но, зная это, нетрудно, измерив дозу в воздухе, рассчитать, какая энергия будет поглощена в облучаемом веществе.
Такой пересчет не всегда бывает достаточно точным. Но теперь существует много методов дозиметрии. Есть дозиметры, меряющие дозу в веществе той же плотности, что и живая ткань, даже имеющем тот же атомарный состав. Разработаны и методы непосредственного измерения дозы в облучаемом объекте.
Был ли рад Вильгельм Конрад Рентген своему открытию? Трудно сказать. Во всяком случае, к потоку работ об X-лучах, о поисках других невидимых лучей он относился очень скептически. В какой-то мере он был прав. Большинство сообщений о новых лучах оказывалось ошибочным. Поэтому и к радиоактивности Рентген вначале отнесся весьма холодно и осторожно. Однако работа Беккереля открыла в науке целую эпоху.
Радиоактивности повезло. За ее изучение взялись крупнейшие ученые. Сам Беккерель был первоклассным ученым. Но на первых же страницах истории радиоактивности мы встречаем сразу несколько титанов. Пьер Кюри… Чаще всего говорят о «супругах Кюри» и говорят в связи с открытием радия. Но если бы Пьер вообще не занимался радиоактивностью, имя его навсегда сохранилось бы в истории физики. Сенсационность открытия радия заслонила для широкой публики его блестящие работы по магнетизму и другим проблемам. Мария Склодовская-Кюри… Эрнст Резерфорд…
В такой компании радиоактивность очень быстро стала раскрывать свои тайны. Оказалось, что радиоактивен не только уран, но и торий, а также несколько других элементов, ранее неизвестных химикам.
Вскоре Резерфорд в простых и убедительных опытах показал, что излучение, открытое Беккерелем, неоднородно. При помещении в магнитное поле пучок расщеплялся на три части. Одна из них отклонялась к северному полюсу, другая — к южному, на третью магнит не действовал. Так родились три брата рентгеновых лучей: альфа-, бета- и гамма-лучи. Забегая несколько вперед, скажем, что все интересующие нас лучи представляют собой поток быстро летящих частиц, которые могут быть заряженными или нейтральными, иметь или не иметь массу.
Долгое время к четырем упомянутым типам лучей ничего не добавлялось. Только незадолго до войны обнаружили нейтроны. Но послевоенное развитие ядерной физики прорвало плотину. Были открыты десятки элементарных частиц, созданы могучие ускорители, с помощью которых можно ускорить, по крайней мере в принципе, частицы любого вещества.
После того как мы подробно разобрались в происхождении рентгеновых лучей и их взаимодействии с веществом, обо всех остальных ионизирующих лучах остается сказать лишь несколько слов, так как в их свойствах очень много общего.