Невилл Чемберлен: Джентльмен с зонтиком - страница 8

К тому же тропический климат Багам давал о себе знать. Помимо тысяч москитов и других насекомых, которые кусались и обеспечивали бессонницу, опасными для человека были и деревья с кустарниками. Ожегшись о листья одного из них, ядовитого, Чемберлен мрачно записывал в дневнике, что ноги его «покрылись черными волдырями, многие из которых уже полопались»[43]. Джозеф из-за океана писал сыну, что «этот опыт, безусловно, сформирует твой характер. <…> Несмотря на все трудности, которые ты переносишь, я должен признаться, что завидую твоей возможности продемонстрировать все свое мужество»[44]. Отец добавлял, что выше всего ценит здоровье Невилла и что он не должен рисковать им, но младший Чемберлен в первый год своего пребывания на острове не мог и подумать о том, чтобы отказаться от личного присутствия там.

Кроме бытовых и физических трудностей Невилл столкнулся еще и с тягостью одиночества. У него было несколько друзей в Нассау, но он не часто мог позволить себе навещать столицу Багам. Ближайшим же белым его соседом на острове был рыжебородый шотландец сомнительной репутации, который жил в трех милях от него, но эти три мили (пять километров) приходилось продираться сквозь заросли кустарников, карабкаться по холмам, одна дорога занимала половину дня, и только за первые полгода юный Чемберлен стер десять пар башмаков. Так что всего себя он посвящал переписке, в первую очередь с сестрами, особенно со старшей Беатрис. Правда, письма доставлялись на остров раз в две недели, зато неизменно приносили огромную радость. «Получил 13 писем, все утро их поглощаю»[45], – хвастался он Беатрис, а позже писал: «…каждую ночь я мечтаю, что вернусь, и мы с тобой будем прогуливаться вокруг дома, в саду, на конюшне… Но я не тоскую, мне тут есть, чем себя занять»[46].

Помимо работы, которой не уменьшалось, Невилл в основном читал и изучал природные особенности острова. К 1893 году островная жизнь наконец стала как-то обустраиваться. Его дом был достроен, он сажал в саду кокосовые и фиговые деревья. За тем, чтобы он нормально питался, был здоров и не переутомлялся, присматривала супруга его белого управляющего плантациями миссис Ноулс, хотя Невилл, как капризный ребенок, от заботы уклонялся: «…если она вздумает нянчиться со мной, то об этом пожалеет». Но, к сожалению, через некоторое время она скончалась от тропической болезни прямо у него на руках. Удачи чередовались с неудачами так часто и так причудливо, что пребывание Чемберлена на острове было сродни опасному аттракциону, где захватывающий дух взлет перемежается с головокружительно пугающим падением.

Таким же противоречивым становился и его характер. Из-за отсутствия собеседников его круга он огрубел, ведь большую часть времени он проводил среди туземцев, а лучшими его друзьями стали кубинские собаки, Дон Жуан и Чип. Первого кто-то отравил, а второй, по выражению Невилла, был «страшен, как смертный грех», но все равно – хороший пес. Однако при всей этот наносной грубости, в основном проявлявшейся в его переписке, он лично лечил заболевших негритят средствами из своей домашней аптечки. Для них же он выстроил школу, а их родителей, его рабочих, отучивал от пристрастия к самогону, который гнали все подряд из подручных растений. В 1944 году Фейлинг писал[47], что дети тех туземцев, которые работали у мистера Чемберлена, до сих пор вспоминают его имя с благословением. Да и заезжавшие на Андрос гости отмечали изменения в поведении местных аборигенов[48].

С уверенностью можно констатировать, что социальная деятельность на Андросе удалась 25-летнему Невиллу Чемберлену лучше, чем бизнес. Если первый урожай сизаля все-таки появился, то рабочие, срезавшие листья машинами, привезенными из Британии, срезали их слишком коротко, и для переработки в волокно листья эти не годились. Ту же немногую часть, что все-таки удалось переработать, американские покупатели приобретать отказывались, так как волокно было слишком толстым и коротким. Ко всему прочему остатки первого урожая уничтожил пожар в конце 1895 года, из-за которого чуть не сошел с ума управляющий мистер Ноулс, и без того тяжело переживающий смерть жены.