Невиновный клиент - страница 48
Не в первый раз я слышал, что охранники часто пытались унизить и смутить заключенных содержанием их писем.
Вероятно, Мейнард говорил правду.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Не много. Они не посмеют вскрыть их, если я напишу «юридические вопросы» сверху. Так ведь?
— Не должны. Связь между клиентом и его адвокатом защищена законом, даже если клиент является заключенным.
— Я хочу отправить письмо Бонни в конверте на адрес твоего офиса. На конверте я напишу «юридические вопросы» и ниже ее инициалы. Когда оно прибудет в твой офис, тебе придется либо позвонить ей, чтобы она забрала письмо, либо переслать ей его по почте. Я дам ее номер телефона и адрес.
Я раздумывал над его словами. Все, чего он хотел, — это писать любовные письма, не унижая себя. Но потом я вспомнил, с кем имею дело.
— Извини, Мейнард, но я не могу этого сделать.
— Почему?
— Потому что это, вероятно, незаконно, а мне нравится жизнь на свободе. Если кто-то узнает, что я делаю, меня, естественно, посадят.
— Ну, ты можешь организовать свидание с ней?
Я организовывал посещение тюрем для многих клиентов. Эта просьба казалось разумной.
— Ну, уж с этим я справлюсь. Включи ее в свой список гостей.
— Диллард, знаешь, что я хочу тебе сказать? Когда мы встретились, ты мне не понравился. Я думал, что ты похож на всех других болтливых адвокатов. Но, по крайней мере, ты пытаешься поступать правильно. Ты приходил ко мне регулярно, и был со мной честен. Я не говорю, что хочу жениться на тебе или нет, но ты довольно приличный парень.
Я не знал, что сказать. Злой, жестокий, безжалостный социопат и убийца попытался убедить меня, что я ему понравился — и я подумал, почему.
— Могу я задать тебе вопрос?— сказал он наконец.
— Конечно.
— Диллард, как ты можешь заниматься такой работой? Она же тебе не нравится, не так ли? Почему ты защищаешь таких людей, как я?
Вопрос застал меня врасплох, и я откинулся на спинку стула. Я не хотел обсуждать свои мотивы и не желал говорить ему, что ухожу с этой работы, поэтому я спросил его:
— Зачем тебе это знать?
— Давай, Диллард, повесели старину Мейнарда. Как ты можешь браться за дела со смертным приговором?
— В большинстве случаев меня назначают. Но если ты хочешь знать, Мейнард, полагаю, что придерживаюсь простой философии. Правительство не может принимать законы, в которых запрещает своим гражданам убивать друг друга, а затем все переворачивать и убивать своих же граждан. По-моему, это лицемерие.
Мейнард усмехнулся.
— Диллард, ты хороший человек. Да, именно так.
— Возможно. А может быть и нет.
— Тогда ты позаботишься о визитах? — спросил он, когда я промолчал.
— Да, Мейнард. Я постараюсь.
Я подумал, это меньшее, что я могу сделать для человека, который вскоре будет приговорен к смерти.
16 июня
21:15
Когда я закончил с Мейнардом, было уже девять часов. На улице потемнело, но погода была ясной и теплой. Звезды мерцали в небе над автостоянкой. Я устал и хотел быстрее добраться домой, поэтому выбрал кратчайший путь по проселочной дороге, проходившей вблизи озера Бун. Пока ехал в автомобиле с открытыми окнами, я задумался над тем, как Энжел живется в тюрьме. Она была заперта там с убийцами, насильниками детей, наркоманами, ворами, проститутками и мошенниками. То же самое касается и Сары, но та тверда, как камень. Для молодой девушки это, должно быть, невероятно сложно. Я представлял себе, каково это — находиться целый день за решеткой, а в остальное время чувствовать, что с тобой обращаются, как с животным: выгуливают, насмехаются. А также, каково это чувствовать себя подвергнутым издевательствам и насмешкам со стороны других заключенных и охранников, подвергаться всевозможным физическим унижениям, не иметь абсолютно никакого личного пространства. А если она действительно была невиновной? Эта мысль заставила меня съежиться.
На полпути к дому я заметил свет фар в зеркале заднего вида. Машина приближалась довольно быстро. Я подумал, что надо бы отъехать в сторону и пропустить ее, но в этот момент я находился на узком участке с крутыми склонами и резкими поворотами. Справа от меня были зубчатые скалы, а слева, около десяти футов под дорогой, растянулось озеро.