Невкусные души: Начало - страница 12

Через полчаса пути, когда уже почти рассвело, на границе многоэтажек и частного сектора увидели БТР. Настоящий восьмиколёсный монстр с крупнокалиберным пулемётом на башне. Даже не хочу думать, как они его сюда припёрли. Или в нём нет электроники, и это чудовище на ходу? На борту сидят четверо солдат.

— Похоже, власти что-то пытаются делать. Слушай, Дим! Может, сходим к ним, узнаем, что вообще происходит?

— В принципе, идея неплохая, только вот с рюкзаками я к ним не полез бы. Власть властью, а вдруг по беспределу отберут. Прав тот, у кого больше прав. А у них, смотри, какой аргумент из башни торчит?

Осторожно сдаём назад, так и не замеченные. В ближайших кустах прячем наши рюкзаки. Спасибо, что они камуфляжной расцветки, с метра не заметишь. И налегке отправляемся к военным. Нас заметили, когда расстояние сократилось метров до ста.

— Стоять! Руки в гору!

Мы останавливаемся, само собой. Задираем руки. К нам выдвигается один из них, остальные страхуют. Спасибо, башню в нашу сторону не повернули, совсем неуютно стало бы. Подошедший, молодой пухляш со злыми глазами и презрительной улыбкой, не понравился мне с первого взгляда.

— Ага, и что за очередные мародёры тут к нам пожаловали? Где остальные, где награбленное? — с ходу наезжает он. — Почему не соблюдаем комендантский час?

Ошалевшие от такого приёма, переглядываемся.

— Да мы просто к другу в гости идём. Никого не грабили. Про комендантский час не слышали, телики не работают же. Лучше расскажи, что происходит?

— Сигарета есть?

Протягиваю ему пачку. Которую он забирает целиком, достаёт сигарету, прикуривает, остальное убирает в карман.

— Ладно, вроде и правда не мародёры. Короче, тут полный писец. Нас выгнали порядок поддерживать, начальство ни хрена не понимают сами. Какие-то наниты, умереть никто не может, техника не пашет, связи нет. У нас приказы передают посыльные на велосипедах, поскольку топливо тоже перестало работать. Бензин горит, как масло, масло выглядит, как вода. Яйцеголовые нам объяснили, что наниты выгрызли из таких нефтяных органических соединений какие-то сложные молекулы, которых им не хватало. В общем, жёстко.

— А порох-то работает?

— Да. Вот и патрулируем, ловим мародёров. На большее мозгов у власти не хватает.

— А что значит нельзя умереть?

— А то и значит. Тебя убивают, ты достаточно быстро рассыпаешься зелёной пылью, а потом проявляешься в случайном месте. Живой. Максимальное зафиксированное расстояние от точки смерти — восемьсот метров. И в интерфейсе светится что-то про то, что ты недостоин смерти.

— Так это же можно друг на друге очков понабирать, — подключается к разговору Дима. — Убиваешь друг друга и в дамках!

— Ты не один такой умный. За второе убийство одного человека ничего не дают. Да и вообще, с каждым убийством очков дают всё меньше и после седьмого перестают давать вообще. Мне, например, уже не дают. Потому вы и живы, — ухмыляется. Всё-таки гадкая у него ухмылка.

— А что-нибудь улучшали?

— Начальство велело копить. Говорят, на больших числах крутые ништяки вылазят. Вот и копим. Например, я у вас сиги отобрал, мне ещё одна острота досталась. За просто так, считай. Мародёра поймал, обезвредил — сладость дали. Но пока только на одних нарвались. При патрулировании.

— Ясно, спасибо за информацию. Мы пойдём?

— Да, валите. Только аккуратно. Народу с сорванной крышей много появилось. Могут и подрезать за банку тушёнки. Уже. А что будет дальше?

Оставив без ответа риторический вопрос, разворачиваемся и идём за рюкзаками. Решаем обойти пост, а то ради прокачки могут и рюкзаки изъять. Теперь двигаемся осторожно, вдоль стен и заборов.

Откуда-то сбоку слышится крик. Женский, надрывный. Прибавляем скорости, добегаем до дома, откуда идут уже просто стоны. Дима просто вышибает дверь. В полумраке дома видим, как плюгавый мужичок прижигает паяльной лампой ногу молодой девушки. Та уже просто всхлипывает. Залитое кровью платье, обугленная нога. У меня рвёт крышу, и я с разбега бью мужику по голове своей фомкой. Он отлетает, лампа закатывается под кровать, но не гаснет. К вони горелого мяса присоединяется запах загорающейся кровати. Перед глазами проплывает «+4–4». Потом разберусь. Поворачиваюсь к другу, он без слов подхватывает девушку на руки, и мы выбегаем на улицу. Снимаю рюкзак, чтобы найти в аптечке бинты и мазь от ожогов. Пока ковырялся, услышал тихое «спасибо». Обернувшись, вижу, как зелёный туман окутал места ожогов, порезов и ссадин.