Невозможная магия - страница 9

Девушка ничего не ответила. Просто поднялась в свою комнату, просидела там до вечера и вышла только после того, как приняла твердое решение больше никогда не влюбляться. Больше она не позволит разбить свое сердце. Тем более миры мусорных ведьм и стихийных магов существуют как вода и масло. Не смешиваются.

Около полуночи из небольшого бара «Сны форели», что располагался в Пьяном тупике, вышел маг. Строго говоря, Пьяный тупик не являлся тупиком. Эта была достаточно длинная и широкая улица в самом центре Нижнего Бефса, пустынная утром и днем, зато наводненная народом по вечерам, поскольку здесь располагались самые злачные места. То и дело открывались двери, пропуская внутрь искателей вечерних развлечений и крепких зелий и выпуская наружу обрывки музыки и смеха.

Мужчина немного постоял, вдыхая ночной воздух, потом из потаенного кармана широкого черного плаща извлек трубку и закурил, с наслаждением выпуская из ноздрей струйки оранжевого дыма.

В маге не было ничего примечательного. То есть не было ни одной приметы, чтобы зацепиться и хоть как-то его описать. Разве что вокруг рта залегли две глубокие морщины, словно рот взяли в скобки. А в остальном по лицу будто прошлись ластиком, стирая наиболее выпуклые черты. Даже непонятно, к какой стихии он принадлежал. На одежде не было ни языков пламени, ни волн, ни воздушных знаков. Из-за черного цвета можно было принять его за некроманта, но его волосы не поседели. При столь скудном освещении было не разобрать цвет: то ли русые, то ли каштановые.

Маг неторопливо шел по улице, пока ему под ноги не свалился безобразно пьяный некромант. Мужчина обошел тело и тихо, с неприязнью сказал:

– Скоты. Все вы скоты.

Некромант ответил что-то невнятно-агрессивное, но сдвинуться с места не смог.

Несколько часов маг кружил по городу, курил трубку и временами доставал часы на цепочке. Когда он откидывал золоченую крышечку, вместо стрелок и привычного циферблата внутри крутились загадочные механизмы и загорались зеленые огоньки. Как завороженный, мужчина подолгу изучал одному ему понятный артефакт. Хмурился, качал головой, но наконец что-то обрадовало его в показаниях магического прибора. Уверенной походкой направился в Приречье – район водников. Прошел вдоль реки и остановился около заброшенного особняка. Дверь была гостеприимно приоткрыта.

Маг поднялся на второй этаж. Он не стал зажигать свет, потому что проделывал этот путь не раз и не два. Раздался тихий вздох. Или стон. Пока мужчина не видел скрючившуюся на полу связанную девушку, но знал, что она там.

– Здравствуй, моя милая, – сказал он и достал белую маску. – Ну-ну, не нужно кричать. Все равно никто не услышит.

– Отпустите меня, я никому ничего не скажу…

Маг чувствовал ее страх.

– Только отпустите…

– Не могу, милая, но обещаю: тебя ждет нечто особенное.

Он щелкнул пальцами, и комнатку залил холодный белый свет.

Девушка все-таки закричала. Точнее, ее горло извергло хрип.

– Ради жизни! – произнес маг и шагнул к ней.

На следующий день после вылазки в город мать Виолетты впервые заговорила о деревне. Потом к ней присоединился отец. Вскоре разговоры о пользе свежего воздуха стали слишком настойчивыми.

Виолетта не знала, как жить дальше, но одно понимала совершенно точно: ей не хотелось оставлять столицу ради того, чтобы отправиться в крошечную охотничью хижину, принадлежавшую отцу. Поэтому после очередного унылого ужина она отловила Барлоу на лестнице.

– Послушай, братец. Я так больше не могу.

Он хмыкнул и запустил пятерню в огненно-рыжую шевелюру.

– Да уж… несладко тебе приходится, – шепотом сказал брат. – Я поражен, что ты так долго выдержала. Хочешь сбежать? Податься к ведьмам и пуститься во все тяжкие?

Виолетта удивилась, как молниеносно он уловил суть.

– Что-то вроде того. Но мне нужны деньги. На первое время. Потом я найду работу и… отдам.

– И чем планируешь заняться? – поинтересовался Барлоу.

– Не знаю. Посмотрим, – уклончиво ответила Виолетта. – Так ты поможешь?

– Попробую.

Они разошлись по своим комнатам с видом заговорщиков.

Этой же ночью Виолетту разбудил тихий стук в дверь. Барлоу торопливо вложил ей в руки увесистый мешочек с серебром.