Невозможная музыка - страница 31

Разжав руки, Лилька проследила, как тряпичный ворох мягко опал на дощатый пол, и выразительно отряхнула майку и ладони.

— Главное, мы теперь знаем, где эта скала, — произнесла она чуточку вопросительно, и Саша понял, что Лилька не до конца уверена, что именно это сейчас главное.

Он предупредил:

— Только надо делать вид, будто мы понятия не имеем, где она находится.

— Ну, ясно!

— Пусть Иоланта повспоминает… А если она вообще не туда пойдет, тогда ты скажешь, что тебе почему-то кажется, что надо идти совсем в другую сторону. Это называется интуицией.

Лилька с достоинством отозвалась:

— Я знаю, как это называется.

Правда подумала при этом, что сама она вряд ли вспомнила бы, как называется это слово. Глядя на остатки картины, Саша хмуро напомнил:

— Ты же ни с того, ни с сего сказала, что я буду дирижером…

— Я увидела, — призналась она, не зная, доказывает ли это что-нибудь.

Саша поднял глаза:

— На самом деле, увидела?

— Ну да…

— А может, ты…

— Ясновидящая?! — Лилька даже испугалась. Ой, а вдруг, правда? Я ведь еще, знаешь что… Когда до вашего дома добежала, сразу увидела твою маму. Не по-настоящему увидела, а также… Я еще не знала, что это твоя мама, просто — какая-то женщина. Я откуда-то узнала, что она тут живет. Ох, думаешь, я — настоящая ясновидящая?

Задумчиво оглядев ее с ног до головы, Сашка спросил тоном лечащего врача:

— А раньше у тебя такое было?

— Я не помню, — Лилька беспомощно поджала плечики. — Может, и было, но я же не запоминала специально. А надо было, да?

— Да ладно… Здорово! И тебе ведь даже прикасаться не надо, как в "Мертвой зоне".

— Не надо, — она поежилась и посмотрела на него умоляюще. — Только страшно почему-то…

Саша пообещал, наклонившись к ней:

— А мы никому ничего не скажем. А то тебя еще затаскают, как Джонни. Пусть у меня язык отсохнет, если я кому-нибудь проболтаюсь! А ты, если еще что увидишь, сразу говори мне, слышишь? Даже если глупость какая… Вдруг это все как-то связано? Уже вон, видишь, сколько всего перемешалось!

Несколько раз послушно кивнув, как маленькая, Лилька спросила:

— А теперь что будем делать?

— Спать, — приказал Саша. — Если, конечно, завтра ты действительно собираешься куда-то идти.

Направившись к лестнице, он наступил на обрывки холста, и вдруг ему самому стало больно от этого.

"А если я зря так о нем подумал? — Саше стало жарко от стыда. — Вдруг это все-таки просто картина? Дядя наверняка хотел, чтобы папа добрался до этого органа… Можно же нарисовать не то, что есть, а то, чего хочешь! И спросить не у кого…"

Если б было можно, если б мама не напугалась, Саша отправился в этот странный поход прямо сейчас. Даже один. Ему не верилось, что после всего этого он сможет уснуть или хотя бы дождаться утра… Какое-то время, уже в постели, он рывком переворачивался с боку на бок, и то садился, то снова падал на подушку.

А потом просто упал глубже и не заметил этого. Во сне он вовсе не лез на скалу, а играл Баха. По клавишам растекался свет луны, который проникал в музыку, и она становилась совсем другой. Наверное, такой ее и слышал сам Иоган Себастьян…

С утра Лилька оказалась зареванной. И веки, и нос у нее распухли, а губы все еще жалобно подрагивали, хотя она уже не плакала. Ни о чем не спрашивая, Наталья Викторовна усадила ее за стол и сама намазала подтаявшим маслом ломоть батона.

— Хочешь, съешь с кашей, а хочешь, к чаю оставь, — сказала она и пригладила темные Лилькины волосы, как всегда торчавшие во все стороны. — Но еще печенье есть. Остатки, наверное, с собой возьмем?

— Картошки надо взять, — враз посолидневшим баском подхватил Саша.

Ему нравилось, когда они на равных обсуждали хозяйственные дела, в которых оба мало что соображали, и от этого возникало ощущение игры. Мама, конечно, была намного старше и должна была разбираться в таких вещах получше, но Саше часто казалось, что она до сих пор чувствует себя маленькой девочкой, которая смеха ради взялась изображать взрослую женщину. И это не всегда получалось правильно…

Она оживленно предложила, то и дело заправляя за ухо волосы, как обычно делала, когда была возбуждена или выбита из колеи: