Невозможная музыка - страница 39

"Обиделся, — догадалась Лилька. — Ну, еще бы… Подумаешь, мороженым угостил! Что в этом такого? А Сашка с ним, как с преступником каким-то… Нет, чтоб спасибо сказать!"

— Оно тает, — жалобно произнесла она вслух, ни к кому не обращаясь.

Наташа замолчала, и Лилька почувствовала, как ей хочется обернуться. На этот раз она и про себя не вскрикнула бы: "Не надо!" Наоборот, теперь Лилька уже ничего не имела против, чтобы Сашкина мама немножко пожалела этого странного человека. Каким-то чутьем Лилька угадывала, что ему станет легче, если Наташа хотя бы посмотрит на него.

"Почему у него такое лицо? — пыталась понять девочка. — Я также сильно обижалась, когда мне какую-нибудь гадость подстраивали… Как на первое апреля письмо прислали, как будто из училища олимпийского резерва. Я думала, что меня и вправду приглашают… А потом все ржали надо мной… Тоже мне, друзья — по самому больному! Но ведь Наташа этому Туристу не друг. И Сашка тоже. Что ж он так распереживался?"

— Это его забота, — отрезал Сашка. — Сам купил, сам пускай и ест.

— Сам он не хочет, ты же видишь. Он же именно нас хотел угостить.

— А ты и угостилась! Вот и ешь себе спокойно.

Она тоже обиделась:

— Я и ем.

Про себя она продолжила: "Вот пересяду к Туристу и съем сама все мороженое. Потом еще жалеть будете, что даже не попробовали… Вкуснотища такая!"

— Скоро выходим…

Наташин голос показался ей тоскливым, будто она вовсе не собиралась идти в этот непонятный поход, а ее тащили насильно. Наверное, незнакомые горы пугали ее еще сильнее, чем Иоланту. Та была, по крайней мере, связана с ними прошлым…

"Это ведь только мне и надо, — забыв о картине, подумала Лилька. — А я Наташе тоже еще не друг… Почему она это делает?"

Подавшись к окну, Иоланта Сигизмундовна со страхом воскликнула:

— Ох, ничего не выйдет из нашей затеи!

— Увидим, — жестко произнес Саша. С каждой минутой он мрачнел все больше.

— В конце концов, мы просто подышим воздухом, — рассудительно проговорила Наташа, которой этого воздуха хотелось меньше всех.

Лилька жадно вбирала каждое произнесенное слово. А когда все молчали, ей приходилось отыскивать какие-то новые мысли, которые на недолгое время заполняли голову и не давали думать о самом страшном. Хотя все эти мысли тоже были связаны с дедушкой, но не напрямую, и от этого казались не такими горькими. А шоколадное мороженое еще и подсластило их. Сашка не хотел понять этого. Мог бы, но не хотел.

— Кажется, уже на следующей, — сказала Наташа и судорожно сжала теперь уже обе косички, будто цеплялась за спасательные тросы.

Она нервничала все заметней, и Лильке подумалось, что, может, Сашина мама просто боится не уследить за ними или с чем-то не справиться. Ведь Сашка говорил, что в Латвии они никогда не ходили в походы. Интересно, почему? Там ведь были красивые леса, если верить картинам дяди Валдиса. Хоть он и рисовал по памяти, что-нибудь должно же было остаться!

Девочка уже хотела потихоньку пообещать Наташе, что они все время будут вместе, а значит опасаться нечего, но тут ее внимание опять отвлек Турист, который вытащил из кармана пакет и одним движением свалил в него раскисшее мороженое. В другую руку он взял синюю спортивную сумку ("Такую бы мне — на сборы ездить!" — несколько раз за поездку подумала Лилька) и пошел к выходу, даже не посмотрев на Наташу.

— Ой! — вырвалось у Лильки, которая так и подскочила. — А он тоже выходит.

Тут уж Наташа не выдержала и оглянулась. Лицо у нее стало таким растерянным, что Лилька тихонько прыснула. Посмотрев на учительницу, Наташа полувопросительно проговорила:

— Но мы же не можем проехать свою остановку, только чтобы с ним не встречаться!

— Разумеется, нет! — возмутилась Иоланта Сигизмундовна. — Я вовсе не собираюсь преодолевать лишние километры только из-за того, что вы, моя милая, шарахаетесь от каждого мужчины!

Сашка буркнул:

— А что ей с каждым знакомиться?

Вытянув шею, Лилька следила за Туристом, который уже с кем-то разговаривал в тамбуре. Ей не было видно, кто стоит рядом с ним, но почему-то захотелось, чтобы это оказалась не женщина.

— Берите свой ранец, молодой человек, — распорядилась Иоланта, наставительно вытянув сухой палец. — И, слёзно прошу вас, поменьше рассуждайте о том, чего еще понять не можете.