Незадачливый убийца - страница 16
Потом мы гуляли в саду и ушли с мэтром Манигу немного вперед. Он еще кое-что рассказывал о Ромелли. По слухам, тот был когда-то завсегдатаем кабаков, замешанным в разного рода скандалах (при том всегда без копейки денег). В свое время его интерес к Клод Жом объясняли любой иной причиной, только не любовью. В общем это идеальный тип подозреваемого. Ко всему, он красивый парень и, что называется, хват.
Я позволил себе заметить, что именно это, может быть, покорило Клод. Любопытной была реакция мэтра Манигу. С плохо скрываемой горячностью он сказал, что молодая девушка потеряла почти разом мать и отца, что она осталась совсем одна, покинутая всеми знакомыми, жертва того молчаливого остракизма, которому подвергаются семьи, где умственное здоровье оставляет желать лучшего. Клод, впрочем, и не намеревалась выйти замуж, собираясь посвятить себя излечению младшего брата. И вот трагедия, забравшая у нее последние силы. Юбер, ласковый, преданный, всегда рядом — и только он один. Ничего удивительного, что Клод в конце концов стала его женой.
Мало-помалу тон мэтра Манигу изменился. Он начал говорить о Клод, я бы сказал, не без нежности. Она была подругой его отрочества, маленькая светловолосая девушка, которой он назначал свидания, таясь от враждебной ему семьи. О, эти свежие целомудренные тайны ранней юности! Мэтр Манигу вспомнил благоухающие сады давних встреч; против их трепетного очарования бессилен разрушающий скептицизм взрослых лет. Детская любовь подобна хорошему вину: она стареет без горечи, часто с годами нежность лишь усиливается. К концу разговора я прямо-таки впал в меланхолию: в программе детских приютов райские кущи не предусматривались…
Поздно вечером, уже уходя, я оглянулся около решетчатой ограды и увидел тонкое нежное лицо за окном первого этажа: Софи смотрела нам вслед.
23 марта, понедельник, полдень.
Я подошел ко времени выноса тела бедняги Добье, но стоял в отдалении на противоположном тротуаре, чтобы не привлекать внимания. Здесь были его родители, близкие, много друзей. Среди них мэтр Манигу, старик Даргоно, а недалеко от него, затерявшись в траурном кортеже, стояла Софи в строгого покроя черном костюме.
23 марта, понедельник, вечер.
Вторую половину дня я провел в зале каратэ. Мне кажется, Дарвин досконально знает свое ремесло. Он даже ездил в Японию, чтобы усовершенствоваться в нем. При великолепной мускулатуре его движения исполнены кошачьей гибкости, несколько даже пугающей. Впрочем, он славный малый, веселый, без притворства и, я думаю, много воспитанней и умней, чем хотел бы казаться.
Однако мне не нравится в нем некоторая вульгарность, так же как и легкость, с какой он передает слухи, неизвестно еще вполне ли достоверные. Он, в частности, поделился со мной, что говорят — вернее, говорили — о Софи Даргоно местные прожигатели жизни: «Когда она объявляет тебе, что у нее не в порядке чулок и ей надо отойти в укромное место поправить его, самое время последовать за ней туда же».
Я ему сдержанно заметил, что такого рода детали мне ни к чему. Он, казалось, удивился, но продолжать не стал. Часам к шести мы поехали в предместье Ниццы, чтобы увидеть Ромелли, тот руководит здесь одним из предприятий Жомов на Калифорнийском проспекте. Юбер появился поздно, сел в машину и направился по дороге в Бьё, где он живет.
Времени рассмотреть Ромелли у меня было немного, но уверен, что не забуду его облика, столь он характерен: среднего роста, худощав, с лицом уставшего кондотьера,[9] очень смуглым под густой шапкой почти белых волос (а ему нет еще 40). Мне кажется, он мог бы быть незаурядным обольстителем, но, говорят, он совсем не ловелас (что ж, пока один грех с его души снимем…).
24 марта, вторник, вечер.
Любопытный был сегодня эпизод! Я проводил мэтра Манигу в аэропорт. До отлета еще оставалось время, и мы решили пропустить в баре по стаканчику. Вот тут-то и произошла непредвиденная встреча. Патрон внезапно остановился как вкопанный и слегка побледнел; я увидел, что взгляд его устремлен на женщину, одиноко сидевшую поодаль. Она тоже его заметила и поднялась. Они устремились друг другу навстречу и обменялись рукопожатием. Я бы не сказал, что оно было совсем коротким… Потом мэтр Манигу обернулся ко мне, и я, повинуясь его молчаливому приглашению, приблизился. Он познакомил нас. Как я и понял сразу, это была мадам Клод Ромелли. Она ждала здесь прилета подруги.