Незаконнорожденный. Книга 2. В мире птицы мохо - страница 12

Вдруг пронзительный крик Олионы обратил внимание скандинава и Орагура в ее сторону. Споткнувшись, она упала, сильно ударившись ногой, и теперь сидела спиной прижавшись к небольшому камню, не в силах подняться, а к ней не спеша, шаг за шагом, приближалось одно из существ, непрерывно вытягивая шею, открывая зубастую пасть, из которой клочьями летела пена и слюна. Вот оно нависло над девушкой…

Люди за камнями были отрезаны от Олионы другим существом, помочь ей не было никакой возможности. И вдруг Орагур сделал немыслимый прыжок высоко вверх, на стену, оттолкнулся от нее, перелетел через голову стоявшего напротив существа и опустился на камни за его спиной. Это заняло считанные мгновения, но на камни опустился уже не Орагур, а чудовищное создание огромного роста и страшной силы, лишь внешне напоминающее человека. Оно сразу же перевернулось через голову, снова взвилось вверх, одним прыжком перелетело расстояние в десятка два шагов и, оказавшись на спине существа, уже готового растерзать девушку, оседлало его шею, руками схватило его за обе челюсти и начало раздирать рот. Кровожадное существо завопило, попыталось сбросить седока. Но тот, кто сидел на ней, сейчас не походил на человека. Чудовищно вздулись бугры мышц, лицо искажала первобытная ярость. И размерами он почти не уступал кровожадным созданиям. Он был воплощением смертельной угрозы, и существо под ним почуяло это. Оно заметалось по площадке, теряя ориентацию, размахивая головой, чувствуя невыносимую боль в раздираемом рту. Затем нога существа соскочила с камней, оно потеряло равновесие и, отчаянно вопя, рухнуло в пропасть. Оттолкнувшись от него, Орагур, вернее, то, что прежде было Орагуром, прыгнуло, уцепилось за край обрыва, и, тяжело дыша, он уже в своем обычном облике влез на площадку. И хотя во время схватки Орагур пальцами рук вцепился в острые зубы чудовища, на них не было ни одного повреждения.

Он подхватил от ужаса потерявшую сознание Олиону на руки и, быстро осмотревшись, понес ее к большим камням и затащил в узкий и одновременно длинный промежуток между двумя огромными валунами. Здесь было достаточно места для всех путников. Скоро на его зов в этот промежуток, увертываясь от зубов оставшегося в одиночестве, но по-прежнему непробиваемого существа, заскочили все люди. Оно же пробежалось по камням сверху, попробовав достать кого-нибудь. Промежуток был слишком мал для его большого тела, а камни слишком большими, проникнуть к вожделенной пище не было возможности. Очевидно, поняв это, существо остановилось перед входом в убежище, глядя немигающими глазами на людей в его глубине.

Олиона, приходя в себя, плакала навзрыд, обхватив руками Орагура и крепко прижимаясь к нему. Он гладил ее волосы и, прижимая к себе, неумело шептал в ухо успокаивающие слова.

– Я так за тебя боялась, думала, что ты погибнешь, – обратив к нему залитое слезами лицо, тихо шептала она, снова прижимаясь к нему.

Он же, прижимая ее к груди, тихонько поцеловал ее соленые глаза. Затем достал из за пазухи большой пук переливающихся перьев и положил ей на колени.

– Вырвал, и сам не заметил, как, – смущенно сказал он.

Она сквозь слезы улыбнулась, сжала перья рукой, крепче прижалась к нему и скоро уснула, сломленная нервным напряжением. Скоро синее солнце скрылось за горами. Как обычно в горах, вечера почти не было, сразу же наступила ночь. Чудовищный страж не шевелился.

Люди, как сумели, устроились на камнях, положив головы и ноги друг на друга. Но первое, что они увидели утром, это был тот же немигающий взгляд их чудовищного стража.

Орагур осторожно опустил на камень спящую Олиону, подсунув ей под голову свою куртку. Она скрутилась калачиком, но не проснулась. Он, переступая через еще спящих людей, подобрался поближе к выходу, где в раздумьях уже сидел скандинав. Тот сумрачно взглянул на советника.

– Ты не видел себя вчера со стороны, – сказал скандинав, – я бы не хотел встретиться с тобой лицом к лицу, ты не оставил бы шансов.

– Я ничего не помню, – признался Орагур, – увидел эту тварь над Олионой, сразу вышибло сознание, а пришел в себя уже здесь, между камней. Кто еще, кроме тебя, видел все это? В дальнейшем, если выживу, могут быть неприятности.