Незамужняя девушка и Смерть - страница 3
Мысленно толкнув себя локтем под ребра, Джилл напомнила себе о своем отчаянии, усталости, апатии и всех других причинах, побудивших ее умереть. Странное дело, она ведь не девственница, да и акт этот самый никогда не вызывал у нее непреодолимого отвращения, спросите хоть Ленни Раиса (то был ее последний бойфренд, восемь месяцев назад уехавший в Калифорнию). Если бы только Смерть не обращался с ней так небрежно, будь он хоть чуточку нежен, прояви он хоть малейшее уважение к ее индивидуальности…
— Нет! — вскрикнула она, упав на колени и лихорадочно думая. — Не уходите. Я просто немного… изумилась. Я сделаю все, чего вы захотите.
— Только если вы тоже этого захотите, — заявил Смерть.
— Да хочу я, хочу.
И, собрав волю в кулак, в течение пятнадцати минут она пыталась что-то сделать, но все ее усилия пропали зря. Раза два казалось, что у Смерти сейчас все-таки встанет, и Джилл удваивала старания. Но тем скорее истощались ее силы. Сизифов труд какой-то. «Неужели он импотент?» подумалось Джилл.
Отстранившись, Смерть вытер свой член бумажным носовым платком.
— Вероятно, вы считаете меня импотентом.
— Нет, что вы. Нет, это я во всем виновата.
— Так вот, отнюдь. Обычно у меня все проходит как по маслу. Раз-два-три, и готово. Просто, как я уже пояснял, я сейчас очень загружен. Вас много, а я один.
— Я еще попробую, — устало пообещала Джилл.
— В одиннадцать тридцать меня ждут на Семьдесят седьмой. Я пойду, а то опоздаю.
— Пойдете! А мне что делать? Вы разве не хотите меня… — Джилл поглядела в окно. За время пребывания Смерти в ее квартире даже последние крыши скрылись из виду. — Или я уже мертва?
Смерть презрительно фыркнул:
— Моя дорогая девочка, будь вы мертвы, вы бы этого не заметили. Услуга за услугу: чтобы вас прикончить, я обязательно должен кончить.
Джилл сложила руки на груди:
— Это несправедливо.
— А знаете, давайте-ка я вернусь вечером — в нерабочее время. Вас это устраивает?
Разве могла она не согласиться?
Смерть сдержал слово. Он появился в полдевятого вечера. Бургундское сорта «Альмаден», купленное им в погребке на Кристофер-стрит, отлично пошло под говядину а-ля бургиньон, приготовленную Джилл. На десерт было фисташковое мороженое, залитое сверху ледяной водкой. Джилл надела парусиновое платье-сафари от «Лорда-энд-Тейлора», оставив незастегнутыми три верхние пуговицы. Сначала она хотела облачиться в более пикантное мини из макраме, но затем решила, что в данной ситуации необходимо выглядеть не столько кокетливой, сколько сговорчивой.
На проигрывателе безостановочно крутилась одна и та же пластинка. Вальсы Штрауса: «Жизнь артиста», «Голубой Дунай», «Динаматион», «Сказки венского леса», «Венская кровь», «Императорский вальс». Затем иголка автоматически возвращалась на первую дорожку, и все начиналось сызнова: «Жизнь артиста», «Голубой Дунай»…
Смерть так расслабился, что позволил Джилл снять с себя пиджак и галстук, после чего, спеша загладить воспоминания об утреннем фиаско, взял инициативу на себя.
Вначале Джилл еще на что-то надеялась. Пару раз Смерть был близок к успеху, тем более что теперь они не качались на бамбуковом стуле, а устроились по-человечески, на кровати. Но надежды скоро превратились в дым. Наконец, когда макияж на лице Джилл вконец размазался, а одна из ее искусственных ресниц накрепко сплелась с волосами в паху Смерти, Джилл капитулировала.
— Проклятие, — проговорил Смерть.
Джилл так замучилась, что уже ничего — даже досады — не чувствовала.
— Даже не знаю, что тут сказать.
— Ничего, — успокоила его Джилл.
— Может, попробуем в другой раз?
— А что, если я приду к вам в офис?
— Отличная мысль. — В этот момент он согласился бы на свидание где угодно: на кладбище, в церкви, между ног статуи Свободы…
Допив остатки «Калуа» двухлетней давности — Джилл берегла недопитую бутылку как память о некой вечеринке на Двенадцатую ночь два года назад, Смерть ушел. Джилл подошла к проигрывателю и выключила его. «Венская кровь» прервалась на полутакте.
Она так вымоталась, что даже не стала мыть тарелки. Пусть тараканы попразднуют, подумала она, и легла спать.