Незавершённый уход - страница 11

— Ну что, готова дочка? Тогда пойдем! — Сказал он, приказывая слугам подавать запряженных еще с утра лошадей пар, из ноздрей которых легкой дымкой медленно поднимался вверх.

Жара стояла невыносимая. Ребенку только что прокапали адреналин и он наконец-то уснул. Как же это тяжело лечиться, если приступы паники чередуются с приступами астмы. И когда же вернется Сергей? Светлана, не спавшая уже почти 3-е суток, откинулась в кресле возле постели ребенка. Врач только что ушел, поставив капельницу, и теперь она, хоть ненадолго, может позволить себе задремать. Внезапно зазвонил телефон.

— Света, я завтра вылетаю. Буду к вечеру, — Это был Сергей.

— Ну, наконец-то! — Светлана вздохнула с облегчением. — Но ты ведь должен был вернуться только через 2 дня? Что-то произошло?

— Я не остаюсь на торжественную часть. Ну и от совместного отдыха с коллегами я тоже отказался. — В голосе Сергея явно промелькнула нотка недовольства. — Я тебе сейчас нужнее, Светик. Как сын?

— Я не знаю! Я ничего не знаю, — Светлана расплакалась. — Он под капельницей, состояние крайне тяжелое. Я не верю уже этим докторам. Они назначили кортикостероиды. Пока капают адреналин.

— Держись, милая! Я скоро буду. — Голос Сергея был крайне удручающ.

— Врачи сказали, что уже не знают, что и думать. Они провели самое всестороннее обследование. Они, в конце концов, решили, что тут возможно есть какой-то сильный психологический фактор. Нужен хороший психотерапевт, он должен помочь.

— Виталию. Виталию Ивановичу звонила?

— Он тоже где-то в отъезде и неизвестно когда будет. Возможно, придется поискать какие-то иные варианты. Я даже не знаю. Я так сильно волнуюсь. Это все то проклятое озеро! — голос Светланы переходил уже в истерику.

— Мда. — Задумчиво ответил Сергей. — Держитесь. Я приеду, что ни будь, придумаем. Подниму всех своих знакомых, подключим все связи. Не изводи себя. Нам еще силы очень понадобятся. Ну, до свидания, милая. Мне нужно бежать, готовиться к отъезду. И закончить, наконец, этот проклятый доклад. Он последний на сегодня. Потом я полностью свободен. Я тебя крепко целую, поцелуй от меня Василька. Держитесь там! Я вас люблю!

— До свидания. Я тебя тоже. — Светлана устало положила трубку. Истерика медленно прекращалась. Сказывалась трехдневная утомленность. Силы медленно оставляли ее и она постепенно погрузилась в глубокий и так долгожданный сон.

Через пару часов наступила жаркая летняя ночь. Удушливый воздух заполнил собой все вокруг. Мальчик спал в липком поту, тяжело дыша и посапывая. Лицо его было бледным и выглядело сильно уставшим. Капельница уже практически закончилась. Но лекарство все еще действовало. Так уже продолжалось много дней. Виротек уже практически не помогал, ефедрин тоже. Врачи уже не знали что делать. Сделали много проб на аллергию, но практически ничего не подтвердилось. Оставалось предположить нечто психическое — возможно какое-то нервное потрясение. Это все предстояло узнать уже другим докторам, ну а пока… Пока ребенка ожидал прием кортикостероидов. Приступы удушья за последние дни стали практически непрерывными. Это не считая панических атак, которые время от времени посещали ребенка так, что его трусило в холодном поту по нескольку часов без перерыва. Возможно, масла в огонь добавлял адреналин, но без него тоже нельзя было уже снимать приступы. Вообще явно обозначился замкнутый круг.

Прогноз получился явно удручающим. Нужно было как можно быстрее искать нормального психотерапевта и в процессе поиска оного срочно переходить на гормоны. Между тем утомленный болезнью мальчик продолжал спать.

Это был обычный десятилетний ребенок. Впрочем, обычным он был лет до семи, именно до того злосчастного происшествия на озере. Был как все дети, его сверстники, хотя и более задумчивым и слегка грустноватым ребенком. Но, эти небольшие отличия практически не проявлялись. Ведь, в конце концов, нет двух совершенно одинаковых детей. Каждый ребенок по-своему неповторим. Ну а задумчивость и легкая грусть Василька воспринималась его родителями как проявление серьезности. Мальчиком он был послушным, шалил в меру. Ну а как пошел в первый класс, то стал одним из самых лучших. Все схватывал на лету. Особенно любил литературу и сказки. Так что повода для беспокойств не было никакого. Все изменилось после того злосчастного и крайне непонятного происшествия на озере.